Имортист

– Абу Саид, – сказал Ибрагим благодарно.

Абу Саид вскинул руку:

– Тихо!.. Так и есть, поезд. Гяуры снова научились ездить, не опаздывая.

Некоторое время бежали плечо к плечу навстречу поезду, Саид посматривал боковым зрением на Ибрагима, тот бежит легкими, почти воздушными прыжками, теперь взрывчатка надежно упрятана под опорой, впереди в их сторону несется огромное грохочущее чудовище, побледнел, но держится рядом. Молодец, мелькнула мысль, из птенца вырастет орел.

– Все, – сказал он, – а то машинист заметит.

Разом метнулись в сторону, укрылись по другую сторону металлических опор. Под ногами крохотный уступ, ровно столько, чтобы поставить подошвы, а дальше черная бездна, где далеко внизу тоже грохочущие чудовища, сопят, ревут, пускают пар и гремят железом, стучат тяжелыми металлическими колесами по таким же металлическим рельсам. Горы, такие безжизненные с виду, кажутся полным жизни цветущим раем в сравнении с этим грохочущим ядовитым адом.

Мост начал подрагивать, задрожал, наконец затрясло, Саид испугался по-настоящему, раньше мост выглядел настолько несокрушимым, что его ничто не могло заставить вздрогнуть, но трясется, стонет, железо кричит от страха, молит о пощаде, а огненный шайтан несется в дикой ярости, грохочет, наполняет Вселенную стуком, лязгом…

Рядом Ибрагим, прижавшись щекой и всем телом к опоре, что-то кричал, Саид видел раскрытый рот, безумно вытаращенные глаза, грохот разрывал барабанные перепонки и разламывал череп. Огромное стальное тело с огненными глазами показалось на той стороне моста, выросло в мгновение ока, грохот и лязг стали невыносимыми, мост завибрировал чаще, подошвы начали опасно скользить к краю. Саид ухватился сильнее, но неведомая сила отдирала пальцы, тело слабело, в него вошла сила шайтана и ломала кости, превращала волю в мягкую мокрую глину.

– Аллах, – взмолился он, – к силе твоей взываю!.. Не дай гяурам даже такой маленькой победы…

Зубы стучали, ныли, в кости вошла боль и выжигала там костный мозг. Пальцы скользили, отлеплялись, Саид снова хватался, дикий ураган налетел со всех сторон и старательно отдирал от опоры. Он зажмурился, сцепил челюсти, зубы остро заныли, ледяной ветер сушил кожу, заворачивал веки, рвал как мундштуками губы, а в черепе грохот и боль, глаза вот-вот лопнут, хотя изо всех сил зажимал их веками, не выпускал…

Грохот внезапно оборвался. Оборвался здесь, быстро удаляется, а вместе с ним исчез и ледяной ветер. Саид услышал всхлипывание. Ибрагим стоял на соседней опоре, лицо повернуто в его сторону, бледный свет, вознесенный на самую вершину железного столба, освещает желтое лицо с двумя темными ручейками из ноздрей.

Саид хотел крикнуть, что все закончилось, но в горле послышался только хриплый клекот. Он прокашлялся, тело все еще трясет, но мост уже застыл спокойный и величавый, руки с трудом оторвались от балки, с трудом перелез на другую сторону, передвинулся к Ибрагиму.

– Пора, – хрипло шепнул он. – Все кончилось, друг мой…

Ибрагим открыл глаза, на бледном лице казались особенно огромными, темными, как горные озера в безлунную ночь. В них было отчаяние.

– Дай руку, – сказал Абу Саид.

– Не могу, – прошептал Ибрагим едва слышно. – Не могу шевельнуться.

– Сможешь, – пообещал Абу Саид. – Держись, вот моя рука.

Ибрагим едва не сорвался, пытаясь сделать первый шаг. Абу Саид подхватил, удержал, помог перебраться на эту сторону невысокого металлического барьера.

– Я… не могу двигаться… – прошептал Ибрагим.

– Все сможешь, – заверил Абу Саид. – Следующий поезд – через пять минут. А потом будет тот, который нам нужен. Надо спешить.

Ибрагим двигался как человек, пролежавший в леднике тысячу лет. Движения скованные, он и шел, как дряхлый старик, но Абу Саид тормошил, понукал, стучал по спине и плечам, ободрял, сам тоже приходил в себя, по обе стороны тянутся эти бесконечные опоры, вознесенные к самим звездам, вызов и оскорбление Аллаху, сперва они двигались медленно, потом ускорились, в конце концов Ибрагим уже бежал рядом, дыхание хриплое, в глазах все еще страх, что постепенно заменяется глубоким стыдом.

Абу Саид посматривал на часы, сказал с облегчением:

– Успеваем. Вытри лицо…

– За… чем? – спросил на бегу Ибрагим, но ладонью провел, увидел темные пятна, испугался, сорвал с головы платок и поспешно вытер щеки, лоб.

– Из носа, – сказал Абу Саид. – Это ничего, это пустяк.