Джек указал на бесформенную человекоподобную фигурку, которая находилась над «SCOTLAND» и под «TABLE». Я нарисовал её оранжевым карандашом, стояла она на одной ноге, вытянув вторую назад.
— Кто эта деваха в платье?
— Это не платье — килт. Как я понимаю, это должен быть горец.
Уайрман вскинул кустистые брови.
— За этот рисунок премии тебе не видать, мучачо.
— Элизабет засунула Персе в маленькую бочку для виски. — Джек задумчиво смотрел на рисунок. — А может, Элизабет и няня Мельда…
Я покачал головой.
— Только Элизабет.
— И какие у него размеры?
Я поднял руку на два фута от скамейки, подумал, поднял чуть выше.
Джек кивнул, но при этом нахмурился и спросил:
— Она засунула фарфоровую фигурку в кег и завернула крышку. Или заткнула горловину затычкой. Утопила Персе, чтобы та заснула. Я вот чего не понимаю, босс. Она же начала звать Элизабет из воды. Со дна Залива!
— Пока не будем об этом. — Я засунул рисунок бочонка в самый низ и показал им другой. Няня Мельда звонила по телефону в гостиной. Что-то вороватое чувствовалось в наклоне головы, в сутулости плеч, показанных одним или двумя штрихами, но и этого хватало, чтобы понять, как южане воспринимали сам факт, что чёрная домоправительница пользовалась телефоном в гостиной, даже при чрезвычайных обстоятельствах. — Мы думали, что Ади и Эмери прочитали об этом в местной газете и вернулись, но газеты Атланты не сообщали о двух маленьких девочках, утонувших во Флориде. Когда у няни Мельды отпали последние сомнения втом, что девочки пропали, она позвонила Истлейку — Хозяину — на материк, чтобы сообщить дурную весть. А потом позвонила туда, где Ади проживала со своим мужем.
Уайрман ударил кулаком по колену.
— Ади сказала няне, где будет жить. Разумеется, сказала! Я кивнул.
— Наверное, молодые запрыгнули в поезд тем же вечером, потому что приехали на Дьюма-Ки на следующий день, ещё до наступления темноты.
— И к тому времени две средние дочери тоже вернулись домой, — догадался Джек.
— Да, собралась вся семья. И вон там… — я указал на воду, где в ожидании темноты покачивался на волнах красивый белый корабль, — было много лодок. Поиски тел продолжались три дня, хотя все уже понимали, что девочки мертвы. И я не сомневаюсь, что Джона Истлейка меньше всего интересовало, каким образом его старшая дочь и её муж узнали о случившемся. В эти дни он мог думать только о пропавших близняшках.
— «ОНИ ИСЧЕЗЛИ», — пробормотал Уайрман. — Pobre hombre.[189]
Я показал им следующий рисунок. Три человека стояли на веранде «Гнезда цапли», махали руками, а большой старинный автомобиль уезжал по дроблёному ракушечнику подъездной дорожки к каменным столбам и нормальному миру за ними. Я нарисовал несколько пальм, банановых деревьев, но не зелёную изгородь; в 1927 году изгороди не существовало.
В заднем стекле автомобиля виднелись два белых овала. Я по очереди коснулся каждого.
— Мария и Ханна. Возвращаются в школу Брейдена.
— Очень уж они равнодушные, или вы так не думаете? Я покачал головой.
— Не думаю. Дети не скорбят, как взрослые. Джек кивнул.
— Да. Наверное. Но я удивлён… — Он замолчал.
— Чем? — спросил я. — Что тебя удивляет?
— Что Персе отпустила их.
— Если на то пошло, она их не отпускала. Они же поехали в Брейден.
Уайрман постучал пальцем по рисунку.
— А где Элизабет?
— Повсюду, — ответил я. — Мы смотрим её глазами.
iv
— Осталось немного, но ничего хорошего не обещаю.
Я показал им следующий рисунок. Рисовал я его так же торопливо, как и другие. Мужчина стоял к нам спиной, но я не сомневался, что это живая версия того существа, которое защёлкнуло «браслет» на моей руке на кухне «Розовой громады». Мы смотрели на него сверху вниз. Джек перевёл взгляд с рисунка на Тенистый берег, от которого осталась узкая полоска песка, вновь глянул на рисунок. Наконец вскинул глаза на меня.
— Здесь? — тихо спросил он. — Мы смотрим на него с этого самого места?
— Да.
— Это Эмери? — Уайрман прикоснулся в фигуре. Говорил он ещё тише, чем Джек, и его лоб блестел от пота.
— Да.
— Утопленник, что был у тебя в доме?
— Да.
Уайрман сдвинул палец.
— А это Тесси и Лаура?
— Тесси и Ло-Ло. Да.
— Они… что? Заманили его? Как сирены в одном древнегреческом мифе?