Выбор Невменяемого

— Плохо… Очень плохо, что вы потеряли веру в спасение. И зря, ой как зря, что вы мне не верите. Я ведь прикладываю все мыслимые и немыслимые силы для вашего освобождения…

Пока повисла пауза, осмелилась ехидно спросить сорфита Дения Мизр:

— Ваше сиятельство, а девчонку вы тоже для этого мучаете? Да и пленника для нашего освобождения привели?

— Ха! Ты будешь смеяться, моя громадная, но это — правда. И вы должны мне верить до конца и во всем поддерживать.

— Даже в этой гротескной свадьбе?

— Особенно — в ней! — герцог развел свои ручки в стороны, присмотрелся к парню, так и продолжающему держать маркизу на руках, и хлопнул с какой-то глупой бесшабашностью в ладоши: — Ну ладно, раз здесь созрел бунт и кровавый заговор, придется принимать жестокие меры. Не бойтесь, казнить пока я никого не буду, но данной мне властью для начала проведу определенную церемонию. Итак! Жених, поставьте невесту рядом с собой и подойдите ближе!

Скорей всего тела пары пленников действовали по магическому принуждении, потому что во время выполнения приказанных им действий лица были перекошены от ярости и бессилия. Но местный диктатор на это не обращал внимания. Протянул свои ручонки вперед и пафосно воскликнул:

— Отныне вы муж и жена! Поцелуйтесь!

И опять-таки магическая сила заставила людей прикоснуться губами. Но все остальные таги и сорфиты, присутствующие в зале, опять замычали с возмущением. И вновь злобной реакции со стороны герцога на это не последовало. Вместо нее он радостно рассмеялся и вскинул руки вверх:

— Разве так поют? Разве это музыка? Сопло! Сыграй нам свадебный марш!

И все вокруг затряслось, завибрировало от всепроникающих звуков. Наверное только одно живое существо прежде слушало такое удивительное, поразительное, будоражащее и одновременно парализующее страхом действо. Показалось что началось извержение вулкана, вместе с землетрясением и тотальным уничтожением всей планеты. Грохот, скрежет, гул ударом магмы и скрип рушащихся горных вершин сплетался в жуткое, но кошмарно ритмичное многоголосье, которое и в самом деле очень напоминало музыку. Дикую и неукротимую музыку природы. Немыслимую и величественную симфонию неживой материи. Страшный рык-песню ледяного космоса смешанную с ревом раскаленных светил.

Стихло все так же неожиданно, как и началось. Многие сидели на полу с безумно вытаращенными глазами, остальные покачивались, закрывая руками слуховые органы и только Растел Ботиче, родившийся в этом жутком месте излучался радостью и невероятным восторгом:

— Отныне Гудас Вилт и Мальвика Баризо — муж и жена! Мальвика, уведи своего мужа в келью, где отныне будет ваше брачное гнездышко. Гудас, помни, ты должен немедленно постараться с продлением своего рода. Если вы будете увиливать от этой благородной обязанности каждого разумного существа, наказания с моей стороны не задержатся. Отправляйтесь!

Поглядев в след парочке, которая с потерянным видом двинулась прочь из зала, Растел Ботиче потер с оживлением ладошками и с энтузиазмом обратился к своим подданным:

— Ну а мы, сейчас подробно обсудим те эксперименты, которые могут конкретно помочь для вашего выхода на поверхность. Пора уже, я чувствую, поделиться с вами своими соображениями, теориями и открытиями.

Глава восемнадцатая

БЛОК — В ПИРАМИДУ УСПЕХА

Не прошло и часа, как небольшой отряд отыскал то место, где по рассказам Золаны Мецц существовало некое подмытое морем пространство. Таких мест вдоль всего Барьера хватало, все-таки морские волны с регулярной методичностью били по скалистому берегу, разрушая его за тысячелетия и таки добрались пдо первых степеней искусственной преграды. Другой вопрос, что вымыть глубоко камень из под самой преграды, достаточно глубоко не удавалось. Так, метр, максимум три, да и те пространства с регулярной настойчивостью в течении ночи заделывали топианские муравьи. А уж о том, чтобы волны повредили хоть часть первой ступеньки — и речи не шло. Порода многократно крепче чем дуросовые не поддавалась самым современным бурильным сверлам, созданным умелыми ручками таги. А если и получались какие-то сколы или царапины в течении дня, то ночью их опять устраняли все те же препротивные мурашки, или как их частенько называли Санитары Нулевого уровня.

Со стороны моря Барьер напоминал ступенчатую громадину, возвышающуюся на высоту пятьсот тридцать метров и одним своим грозным видом предупреждающую случайных путешественником от опрометчивой высадки или просто швартовке в этом месте.