2024-й

Я засмеялся:

— Да, странное ощущение. В сексе не секса?

Она улыбнулась:

— Да мне тоже непонятно. Была бы девочкой из деревни, что хочет навязаться в любовницы или жены богатому мужичку из города, еще бы понятно… Но у меня прекрасная квартира, дорогая машина, загородный дом, неплохое пособие, которое может длиться до конца дней… Что еще надо?

— Если не секса, — уточнил я.

— Если не секса, — как эхо повторила она. — Но не могу сидеть в четырех стенах, если муж задерживается… да ладно, если у любовницы.

— Месть?

Она покачала головой:

— Сперва я тоже так думала. У нас с мужем прекрасные ровные отношения, из-за таких пустяков не только не расстанемся, но даже не поругаемся. Пусть сейчас лежит с кем-то, если ему там хорошо. А у меня какое-то смутное желание чего-то еще…

— Но не секса?

— Верно, — сказала она. — У тебя такое тоже бывает?

Я хотел отрицательно покачать головой, но вместо этого пожал плечами:

— Может быть. Правда, у меня все силы высасывает работа, а так… наверное, я бы тоже искал чего-то помимо секса. Секс на каждом углу, это в прошлые века был дорогим товаром, а сейчас дешевле нет ничего на свете. Может быть, нам грустно, что именно секс и потеряли? Секс ведь ценен не как секс, а что-то в нем было еще? А теперь нет?

Она повернулась в мою сторону и легла щекой мне на ладонь, милое лицо оставалось спокойным и грустным.

— Может быть. Я не знаю, что потеряли. Я только чувствую потерю.

Длинные ресницы легонько поскребли мне кожу.

Часть IV

2024-й год

Глава 1

Несмотря на крепкий кофе и две таблетки алертека-2, все-таки задремал за рулем на скорости в сто восемьдесят. В автомобиле вообще это легко: удобное сиденье, приятная музыка, постоянное покачивание…

Как провалился в глубокий сон, и сам не заметил. Совсем недавно, засыпая вот так, водитель в лучшем случае вылетал на обочину, а там либо со смачным хряском врезался в столб, либо кувыркался в канаве. В худшем — таранил встречных, увеличивая, сволочь, число убитых и раненых. Так погибали сотни тысяч сильных и здоровых людей, а в последние годы перед введением Домкомпов счет по планете шел на миллионы.

Я проснулся, когда автомобиль, преодолев расстояние от загородного дома до центра Москвы, несся на большой скорости по узким улочкам, построенным еще при боярах. Рядом в сантиметре проскакивают другие скоростные болиды, наконец безукоризненно точно влетел в узкую щель на парковке.

Все автомобили общаются по сети, эти трусы так себя берегут, что нигде не позволяют разогнаться больше разрешенной скорости, постоянно переговариваются с идущими рядом, наверное, сплетничают о хозяевах, что уже превратились в простых пассажиров.

Правда, теперь даже по узким улицам можно промчаться со скоростью в сто пятьдесят километров в час, эти трусы никогда не столкнутся, даже не поцарапают себе крылья, а на трассах можно выжимать все, на что способен мотор. Хотя эти сволочные системы сами определяют, насколько оправданна большая скорость, и если не опаздываешь, то выбирают оптимальную, то есть чтобы и бензин не расходовать слишком уж, и покрышки не тереть зазря.

Конечно, хорошо, что, когда эти функции перепоручили компьютерным сетям, люди перестали опаздывать из-за пробок, те попросту исчезли. С другой стороны — прогресс идет слишком уж быстро. Это машины у нас сегодняшние, а сами мы еще вчерашние, из того времени, когда железкам подчиняться считалось позорно. Больше ценилась мужская лихость, что вообще-то от слова «лихо», то есть зло…

Здание нашего офиса выдержано в старом стиле: никаких экранов из электронной бумаги, обычно покрывающей не только стены домов, но и заборы, столбы и чуть ли не провода троллейбусов. Сами троллейбусы тоже, понятно, двигающиеся экраны, на которых реклама, клипы, мультики, шароварные и фриварные фильмы, анонсы сериалов, а также обучающие программы.

Двери открылись сами, с той стороны охранник поднялся и отдал честь. Красивый здоровый мужчина спортивной наружности, только начал седеть, полон сил, но, увы, на социалке…

Мы давно собирались убрать охрану и прочие устаревшие службы, давно техника справляется сама и намного лучше, но мэрия умолила оставить и еще доплачивает за каждого такого работника, сохраняя у него иллюзию, что и он нужен обществу.