Имаго

Я пошел к своим, Таня к своим, но у меня осталось странное чувство, что ниточка все-таки не оборвалась.

Через полчаса начали соловеть, а этого не любит ни Вяч, он же Софьин Вячеслав, мой однокашник, а ныне кандидат наук, ни Искун, он же Шевчик Василий, этот сейчас в некоем бизнесе, рассказывать о нем очень не любит, ни я – Бравлин Печатник, вопреки всему миру предпочитающий все свободное время работать, а не расслабляться. Исключения бывают, как вот сейчас, но не часто. Не стоит выглядеть белой вороной, это осложнит жизнь больше, чем пара кружек пива. Тем более, если пиво хорошее.

Распрощались, уговорились встретиться через месяц-другой, пожали друг другу руки. Вяч и Искун сразу же ввалились в припаркованных крокодилов, у Вяча – джип, у Искуна – «мерс» с затененными стеклами, я помахал им рукой и пошел пешком. Нет, я не бомж, у меня «Форд», но отсюда до дому всего два квартала, а «Форд» ждет меня в охраняемом и отапливаемом гараже…

Улица хорошо освещена фонарями и рекламами. Это не Центр, где собрано все-все, а дальше улица постепенно теряет блеск и богатство. Там темно, витрины побиты, реклам нет, а улица освещена только фарами торопливо проносящихся автомобилей.

Впереди на огромном рекламном экране взрываются самолеты, поезда, выскакивают бравые коммандос, а злодей прижимает пистолет к боку жертвы с длинными золотыми волосами и требует от героя бросить на пол оружие. Бред какой-то. Всем троим ясно, что едва благородный бросит, неблагородный тут же застрелит его, а потом и ее… На что, дурак, надеется? Что злодей скажет несколько высокопарно-наглых слов, за время которых надо что-то успеть сделать…

Бред, повторил я молча. Я бы выстрелил в злодея. Если не уверен, что попаду, подошел бы ближе, держа его на прицеле, и шмалянул прямо в лоб. Или в переносицу. Мало шансов, что он успел бы нажать курок, уже будучи трупом. А если бы и успел… Что ж, живем не в самом идеальном мире. Но это лучше, чем убьет нас двоих, а сам останется жить и пойдет пить пиво, которое пил бы я.

Навстречу с диким воем прямо по тротуару на высокой скорости несся зеленый в пятнах военный джип. Прохожие прыгали в стороны, прижимались к стенам, прятались за деревьями и столбами, соскакивали на проезжую часть. Здесь патруль стреляет настоящими пулями, в то время как там, «у себя», – резиновыми. А стрелять может по любому поводу, их все равно любой суд оправдает. Наш российский суд оправдает, юсовцы такие гнилые решения оставляют всегда нашим шабес-гоям.

Один из прохожих закричал вдогонку:

– Что делаете?.. До вашего посольства еще сколько кварталов!

Остальные молчали, только один худой желчный субъект сказал обреченно:

– А кто им помешает?

– Гады!

– Сволочи!

– Да что вы, мужики, – прозвучал чей-то рассудительный и очень интеллигентный голос, – зато больше порядка… Все-таки культура, Европа пришла…

Я осторожно сошел со ступенек подъезда. Еще месяц тому юсовский патруль охранял только квартал, где посольство. Но потом на автобусе привезли, как показали по телевизору, откормленных суперменов, все в железе, обвешаны электроникой, доспехи не пробить даже снарядом, а у самих и радары, и лазерные целеуказатели… Теперь уже четыре джипа патрулируют квартал. А когда был там какой-то инцидент, кто-то из мальчишек бросил в юсовца гнилым яблоком, они расширили зону патрулирования до всего микрорайона. Говорят, жильцы довольны.

Подпольная газета РНЕ обвинила юсовцев, что они сами спровоцировали, а то и организовали инцидент с яблоком, но типографию тут же в очередной раз разгромили «возмущенные демократически настроенные граждане», газета надолго перестала выходить, а в это время в Москву срочно прилетел знаменитый секс-клоун Джон Ланкастер, шоу дал прямо на Красной площади, молодежь в восторге, все забыли, а что юсовский патруль постепенно расширяет зону охраны, как-то прошло незамеченным.

Обгоняя меня, к остановке подкатил ярко освещенный автобус. Все двери распахнулись, из передней вышел мужик с толстым портфелем, с задней легко соскочила светлая, как бабочка-белянка, девушка: белое платье, белые туфельки, а пышные волосы настолько светлые, что почти седые. Даже кожа белая, как у вампирши: рано утром на работу, вечером – на учебу, подруги щеголяют загаром, а ее вижу вот только в позднее время…

– Привет, Марьяна!

Девушка заулыбалась мне светло, кивнула. Идет ровно, выпрямившись, взгляд устремлен чисто и прямо. Среднего роста, стройная, но без той модной обточенности, которую дают упорные занятия шейпингом, фитнесом. Вон Таня походит на фигурку шахматной доски, даже как будто покрыта лаком, а Марьяна словно нежный акварельный рисунок: нежное тело юной девушки под закрытым целомудренным платьем, пышно взбитые золотые волосы обрамляют нежнейшее лицо с большими голубыми глазами, чистыми и невинными, как у дорогой куклы, что еще больше подчеркивает пунцовость рта.