Баймер

Миша загорелся:

– Еще бы! Белые стены Константинополя – класс! А корабли Олега под красными парусами, которые он поставил на колеса? Кстати, это даст возможность для двух-трех морских миссий.

– Лучше побольше, – сказал Аверьян. – Люблю морские сражения.

Вернулась Нинель, в руках поднос с чашками дымящегося кофе. Сделала мне иронически реверанс, я ж начальник, хозяин, капиталист-шкуродрал, а Аверьяну сказала строго:

– В морских нам не выдержать! Забыл, что у Константинополя мощный флот? Самый мощный в мире. Триремы, греческий огонь, катапульты, что швыряют раскаленные камни и куски горящего железа. Наш флот – это просто большие лодки…

Аверьян возразил:

– Тогда хитростью, ловкостью! Горецкий согласен. Миша с ним переговорил, нам нужно только твое «добро», Андрий. А Горецкий классный сценарист. Он сумеет придумать трюки, как одним корабликом русов побить три греческие триремы!

Они смотрели на меня, я подумал, что я, в самом деле, старше всех, мне уже почти тридцать, а они ж совсем дети. И вот теперь ждут от меня правильного решения. Единственно верного. Как будто я и в самом деле умнее их, знаю или понимаю больше.

– Давайте дождемся Горецкого, – сказал я. – Не знаю, станет ли он это делать… Все-таки неправда! Это мы знаем, что свою историю любая страна подправляет. А у старшего поколения к истории отношение трепетное…

Я сделал жест прощания, Аверьян спросил удивленно:

– Ты куда?

– Ты забыл, где я получаю зарплату? Надо появляться…

Нинель напомнила:

– Ты обещал какую-то крутую видеокарту.

– Сейчас по дороге заеду, – пообещал я. – А если там не врут, то завтра с утра завезу вам.

Но, садясь в машину, сказал себе честно, что не зарплата уже меня держит. И не свирепый Конон, что, кстати, ни разу не рыкнул еще, что основную работу забросил, а занимаюсь только баймой.

Я слышал про любовь с первого взгляда, даже сам как-то… Даже не раз. Но всякий раз оказывалось, что излечиться от нее просто: достаточно посмотреть еще разок. С Вероникой все иначе: я вижу ее уже полгода, первый месяц вообще не обращал внимания… как будто, затем… даже не знаю, когда это произошло, как нарастало, но сейчас все мысли только о ней, а куда бы ни посмотрел, вижу только ее лицо, ее полускрытые за розовыми стеклами глаза, слышу аромат ее духов… хотя раньше мой нос мог уловить только нашатырь, да и то если полное ведро под самый нос…

Машину на скорости слегка занесло, под колесами лед, чуть припорошенный снегом. Я крепче вцепился в шоферку, в этой части города чистят дороги плохо.

Снежные горбики из-за недостатка места выползают даже на тротуар. Некоторые станут могилками, другие растают по весне. Робко выползут «подснежники», пугая то чрезмерной робостью, то излишней лихостью тех, кто ездил всю зиму.

Снег забивает стекло. «Дворники» замерзают, дорога скользкая, люди с красными обветренными лицами. Даже удивительно, когда успевают, ведь из подъезда сразу в метро, автобус, троллейбус, маршрутку…

Перед фирмой «Dalila» очищено, машин мало, а по их обшарпанности понятно, что это все свои, только сотрудников.

Охранник на входе спросил недружелюбно:

– Вы куда?

– К Волощуку, – ответил я. – Он должен был предупредить.

Палец охранника пополз по списку. Я видел его розовую лысину и думал, что сейчас так удобно дать щелчок в темечко, забрать пистолет и грабануть всю контору. Ведь деньги сюда стекаются немалые.

Волощук – программер от бога, как говорят. То, на что другому нужно неделю, он выполняет за день, а что группа специалистов берется сделать за сутки, он с легкостью выполняет за час-другой. Он интуитивно чувствует, как сократить пути, как заткнуть дырки в скриптах, к тому же так же легко, навскидку, указывает на прорехи в чужих программах и… всегда угадывает. Когда пришла пора перестройки, он пробовал открыть фирму, но пришел крах, открыл еще – снова крах, после чего уже не старался стать капиталистом, а очень неумело продавал свои таланты разным фирмам, мало где задерживаясь надолго.

В тесном помещении вдоль стены пять столов, полусобранные компы, там же огрызки булок, бутылка с недопитым кефиром, пустые пластмассовые коробочки из-под «Данона».

Волощук стоял ко мне спиной, я видел его согнутую спину. Один из лучших в мире программистов старательно составляет из деталей, как детский конструктор, комп, это называется конфигурация под заказ заказчика.