Случай столкнул Сару, скромную девушку, недавно пережившую неудачный...
Тина Мерфи успешно работает школьным психологом-консультантом. Ей под...
– Да вы присядьте, – сказала она с профессиональным участием. – Что-то вы бледный такой…
Я с трудом раздвинул губы, выдавил улыбку:
– Нет, я не хакер, просто ночь не спал. Да-да, я подожду.
Двигаться к ней по лэвелам тяжело, все не те пойнты попадаются. Коды бы к ней, но только к простеньким штучкам коды всегда в широком ассортименте: дискотека, вино, безопасный секс…
Я вздохнул, почему-то мысль о кодах показалась неприятной. И даже облегчение ощутил, сообразив, что такие коды к ней не подойдут. Для такой нужен код особый, простеньким гекс-эдитором не обойдешься, нужно или баймить честно, или же суметь стать суперменом, властелином мира, изобретателем лекарства от рака, спасителем человечества от столкновения с кометой… Да и то может не сработать. Как пишется в руководствах: публикуемый код может сработать, а может и крэкнуть, что значит – твою же крышу и сдвинет, так что подумайте хорошо, а если рискнете использовать, то это на ваш страх и риск…
Она не замечала мой по-собачьи преданный взгляд: пальчики в том же ритме постукивают по клавишам, иногда головка чуть приподнималась, я видел, как она бросает взгляд на экран. Холодный свет от экрана не делал ее лицо холоднее, как солнечный свет из окна не делает теплее. Это на нас, простых людей, действует все, а она – сама целая вселенная со своим светом, своей гравитацией, своими законами мироздания и миропонимания.
Я вздрогнул от ее участливого голоса:
– Что-то случилось?
– Да вроде нет, – пробормотал я. – А что?
– Вы так тяжело вздохнули, – объяснила она. – У вас сердце?
– Да вроде есть, – ответил я жалко. Был момент сказать, что да, сердце у меня действительно ноет, однако боль другого порядка, но язык не повернулся брякать банальности, – вот тут слева…
Она чуть раздвинула губы в сдержанной усмешке.
– Много пьете кофе? Говорят, хакеры без него жить не могут. Хоть с наркотиками поосторожнее.
– Кофе пью, – согласился я поспешно. – Но не так чтоб уж чересчур…
Она улыбалась самую малость, глаза ее за розовыми стеклами тоже щурятся чуть-чуть. Это Нюрка всегда хохочет так, что через ее раскрытый рот видно трусы, а Вероника никогда не повышает голоса, не ускоряет движений, я никогда не видел, чтобы она двигалась слишком быстро или слишком медленно. И голос ее звучит всегда ровно, приветливо, словно разговаривает с официантом…
На столе звякнуло. Вероника сказала доброжелательно:
– Илья Юрьевич освободился. Можете зайти.
Конон оглядел меня с головы до ног, буркнул:
– Все худеешь?.. Тебе-то зачем? Это мне б сбросить лишний десяток кэгэ… Или хотя бы пять… Как идут дела?
– Две трети игры сделано, – отрапортовал я.
– Ты садись, садись. В самом деле? Дивно, я по новостным сайтам вижу, что почти все опаздывают почти вдвое. Лады, со следующего месяца добавляем жалованье… Над чем пашете сейчас? Ролик сделали?
– Вступительный? Нет пока…
Он подумал, сказал недовольно:
– Я опять, как тот бедуин из Сахары… но лучше вообще не делай эти дурацкие ролики! Неужели есть идиоты, что смотрят?.. Я всегда пропускаю. Как только начинается эта замедленная тягомотина, я тут же стучу по пробелу. Мне байма нужна, а не тупейшие мультики!
Он морщился, мучился от мысли, что вот он, тупой и грубый финансист, навязывает свою волю тонким и одухотворенным творцам, а я молчал и посматривал с симпатией. Хвалить хозяина вроде бы нельзя: либо сочтет подхалимом, либо что-то заподозрит, а то и вовсе сядет на голову, но, если честно, мне почти никогда не удается досмотреть вступление до конца. В самом деле, по ящику всегда в изобилии мультиков – ярких, красочных, динамичных, сделанных профессиональными мультипликаторами умело и со вкусом. А здесь программисты, какого бы класса они ни были как программисты, лезут со свиным рылом в калашный ряд…
– Нам всем нужна байма, – ответил я дипломатично. – Мы примем вашу рекомендацию, Илья Юрьевич.
Его серое лицо чуть просветлело, я не стал упираться, хотя, конечно, пусть думает, что мы действуем под его нажимом. Тогда в другом чем-то не станет настаивать.
– Это ж не каприз, – сказал он, защищаясь. – Ролики… это ж пятое колесо, зонтик рыбе!
Я кивнул.
– Вступительные ролики делают либо программисты, что мечтают бросить работу по созданию байм и перейти на телестудии, либо те, которые делают автомобили похожими на кареты. Мы же, люди Интернета, делаем байму для двадцать первого века.