Одинокая смерть

Ратлидж вспомнил грязь окопов, запах войны, изувеченные и разорванные тела, окровавленные куски плоти. Сколько требовалось сил, чтобы все это выдержать и еще командовать людьми, посылая их на смерть. И видеть, как они гибнут, один за другим.

— Нет, — сказал он. — Никогда. И слава богу.

Он повернулся и вышел. Сказал Норману, что Саммерс теперь в его полном распоряжении. Тот подозрительно на него посмотрел.

— О чем вы говорили? — спросил он. — Я хочу знать.

— О войне, — кратко ответил Ратлидж и покинул дом доктора Гудинга.

Глава 25

На следующее утро свидетеля — маленького терьера Маффина доставили в полицию Гастингса. Норман приказал привести Саммерса. Тот сел на стул и застыл в упрямом молчании. Когда Ратлидж открыл дверь в кабинет Нормана, сержант Белл отпустил поводок, Маффин вбежал и остановился как вкопанный — он увидел Саммерса. Потом суетливо принялся бегать по комнате, опустив голову и напряженно обнюхивая следы в поисках другого человека, которого здесь не было.

Белл, наблюдая за поведением своего подопечного, воскликнул:

— Боже мой!

— Уберите его отсюда! — потребовал Саммерс, поджимая под себя ноги. — Проклятый пес кусается!

Маффин посмотрел на него, зарычал, оскалившись, но пока не нападая.

Ратлидж приказал:

— Говори, или я запру его вместе с тобой в камере.

— Уберите его, — взвизгнул Саммерс, — будьте вы прокляты со своими штучками!

Но Ратлидж и не подумал убрать Маффина, холодно наблюдая, как тот подбирается к напуганному Саммерсу.

В отчаянии Саммерс лягнул ногой, пытаясь отогнать пса, и тут Маффин вцепился в его лодыжку, сжав зубы со всей силой, демонстрируя инстинкт, доставшийся ему от своих предков терьеров. Саммерс завопил от боли, вскочил, пытаясь стряхнуть собаку с ноги, но это было невозможно. Белл вышел из-за спины Ратлиджа, сделал шаг вперед, но инспектор остановил его, схватив за руку.

— Я скажу! — крикнул Саммерс. — Ладно, ваша взяла, только уберите его! Она в монастыре Святой Клары, в южной части Парижа.

Ратлидж припомнил, как Мередит Ченнинг говорила о монастырях.

— Как она там оказалась? — Он снова остановил Белла.

— Сказал, что у нее галлюцинации после травмы головы. — Саммерс теперь торопился высказаться, и это было понятно. — Что она частично потеряла память, что сознание у нее путается, она не понимает, что говорит, потому что у нее никогда не было никакой собаки, а мы никогда не были в Суссексе. Там отнеслись к моим словам сочувственно и согласились помочь.

Белл нагнулся, ухватил Маффина за ошейник и строго дал команду отпустить жертву. Только благодаря настойчивости сержанта пес разжал зубы. Саммерс наклонился над окровавленной ногой, сыпля проклятиями.

Белл недовольно сказал Ратлиджу:

— Вы поступили слишком жестоко, так нельзя.

— Это был единственный способ заставить его говорить, — отрезал Ратлидж. — Он долго убивал безнаказанно. Бросил несчастную, когда она стала бесполезна. Как и ее деньги.

Он повернулся на каблуках и вышел из кабинета, а Белл, успокоив с трудом собаку, отнес ее в машину, на которой приехал из Дувра.

Норман вышел вслед за Ратлиджем.

— А вы, оказывается, можете быть хладнокровным сукиным сыном, когда захотите. Схватив преступника и заставив его говорить, вы нейтрализовали Майклсона. Его выписывают завтра, но отправят в Лондон для дальнейшего выздоровления. Кстати, он, несмотря ни на что, отказывается снять с вас подозрения, клянется, что не уверен, кто на него напал. Но мы нашли автомобиль Саммерса, он такой же, как у вас. Миссис Фаррелл-Смит не солгала. Впрочем, не думаю, что у вас возникнут большие проблемы.

— Не имеет значения. — Ратлидж ни за что не признался бы ни перед Норманом, ни перед кем-то еще, что на самом деле это не так.

Норман спросил:

— Вот что мне интересно. Когда вы взяли свой служебный револьвер в Истфилд?

— Я его взял с собой, когда ездил во Францию. Сила привычки.

Ратлидж ушел. Норман задумчиво смотрел ему вслед.

Через две недели, когда Ратлидж дал свои показания следствию и на суде, он вернулся в Лондон и пригласил на ланч инспектора Камминса в тихий, уютный ресторан.

Появившись ровно в назначенное время, Камминс подсел к Ратлиджу и весело приветствовал его.

— Рад видеть, что вы выстояли. Из своих источников я знал, что риск был велик, все было на грани.