ОНО

– Дон, в каждом городишке в Америке есть контингент, который ненавидит гомосексуалистов, – сказал он. – Не говори мне, что ты не знаешь. В конце концов, это эпоха Ронн Морона и филлиса Хауелая.

– Пошли со мной в Бассей-парк, – ответил Дон, увидев, что Адриан в самом деле считает, будто Дерри не хуже любого другого ярмарочного городка в глубинке Штатов. – Я хочу тебе кое-что показать, любовь моя.

Они поехали в Бассей-парк – это было в середине июня, приблизительно за месяц до убийства Адриана, как сказал Хагарти полицейским. Он привел Адриана в мрачную темень Моста Поцелуев, от которого на расстоянии пахнуло вонью. Он показал на одну из надписей. Адриану пришлось зажечь спичку, чтобы прочесть ее: ПОКАЖИ МНЕ СВОЙ ХЕР, И Я ЕГО ОТРЕЖУ.

– Я знаю, как люди относятся к гомикам, – спокойно сказал Дон Адриану. – Меня избили на автостоянке в Дейтоне, когда я был подростком; несколько парней в Портленде бросили мои ботинки в огонь перед баром, а его владелец, толстокожий кот, сидел в своей тачке и ржал. Я много видел.., но я никогда не видел ничего подобного. Посмотри вот здесь.

Другая спичка осветила: ВБИВАЙТЕ ГВОЗДИ В ГЛАЗА ВСЕМ ПЕДЕРАСТАМ (ВО ИМЯ ГОСПОДА)!

– Все авторы этих призывов страдают глубоким психическим расстройством. Мне легче было бы считать, что это делает один человек, один изолированный больной, но... – Дон указал рукой на Мост Поцелуев. – Здесь много этого.., и я не верю, будто все это сделал один человек. Вот почему я хочу уехать из Дерри, Эйд. Здесь слишком много людей, по-видимому, тяжело больных психически.

– Ладно, подожди, пока я закончу роман, о'кей? Ну пожалуйста! Октябрь, я обещаю, не позже. Здесь воздух лучше.

– Он не знал, что нужно остерегаться воды, – с горечью сказал Дон Хагарти.

10

Том Бутильер и шеф полиции Рейдмахер подались вперед, оба они молчали. Крис Унвин сидел с опущенной головой, и глядя в пол, монотонно рассказывал. Это было как раз то, что они хотели услышать: то, что определит судьбу этих подонков; по меньшей мере двое из них попадут в Томастон.

– На ярмарке ничего хорошего уже не было, – сказал Унвин. – Они все разобрали. Они уже повесили вывеску «закрыто». Все было закрыто, кроме детских катаний. Поэтому мы прошли мимо игр и Вебби увидел аттракцион «Бросай, пока не выиграешь», и он заплатил пятьдесят центов и увидел шляпу, которую держал на голове тот дурик, и он бросал, но все промазывал, и с каждым разом настроение у него все больше портилось. А Стиву (этот парень всегда всех подстрекает) все было по фигу, потому что он принял ту пилюлю, знаете? Я не знаю, что за пилюля. Красная такая. Может быть, даже дозволенная. Он стал подначивать Вебби: «Эх ты, даже не можешь выиграть шляпы того дурика, ты, должно быть, пропащий, если не можешь даже выиграть той шляпы». Я даже подумал, сейчас бебби ударит его. В конце концов женщина дала ему приз, хотя он его и не выиграл. Просто хотела от нас избавиться. Хотя не знаю. Может и нет. Но я думаю, хотела. Шумелку такую дала, знаете? В нее дуешь, а она развертывается и издает звук, словно пернул кто, знаете? У меня была одна. Я получил ее на Хэллоуин или на Новый год, или на какой-то херовый день рождения, кажется, она была здоровская, только я потерял ее. Или может быть, кто-то увел ее из кармана на этой херовой спортплощадке в школе, знаете? Так вот, ярмарка закрывается и мы уходим, а Стив все еще цепляется к Вебби, не мог мол выиграть шляпы того дурика, знаете, и Вебби помалкивает, а я знаю, что это плохой признак; надо, думаю, тему сменить, а чего придумать – не знаю. Приходим мы, значит, на стоянку автомобилей, Стив говорит: ты куда хочешь идти? Домой?

А Вебби в ответ: давай-ка подрулим сначала к Фэлкону, посмотрим, нет ли там поблизости того дурика.

Бутильер и Рейдмахер обменялись взглядом. Бутильер приложил палец к щеке: этот недоносок в саперных ботинках не подозревает, что речь идет об убийстве первой степени.

– Я с ними не иду, я собираюсь домой, а Вебби говорит: «Ты что, испугался идти к тому дуриковому бару?» Ну я пошел, черт! А Стив все подначивает: «Пойдем размажем какого-нибудь дурика! Пойдем размажем какого-нибудь дурика!..»

11

По времени все выходило так, что срабатывало против всех и каждого. Адриан Меллон и Дон Хагарти вышли из бара Фэлкон после двух кружек пива, прошли мимо автобусной остановки, а затем соединили руки. Бездумно взялись за руки – и все. Было 10.20. Они дошли до угла и повернули налево.