ОНО

Воспоминания шли сплошным потоком, он боялся, что сойдет от них с ума. Он закусил губу и сложил руки ладонями друг к другу, как будто боялся взлететь. Ему казалось, будто что-то несет его вперед и вверх. Ему хотелось заглянуть в несколько следующих дней.

Его мысли резко оборвались. На дорогу вышел олень. Он слышал, как олень мягко ступал по гудрону.

У Ричи перехватило дыхание. Он был ошеломлен. Ничего подобного он не видел на шоссе Родео. Чтобы увидеть такое, нужно было вернуться домой.

«Это олениха», – весело пронеслось в голове. Она вышла из леса справа и остановилась посередине дороги №7. Ее ноги стояли на прерывистой белой линии. Ее темные глаза спокойно смотрели на Ричи Тозиера. В глазах был интерес, но не страх.

Он с удивлением взглянул ни нее, подумав, что это, быть может, какое-то предзнаменование или какие-то дерьмовые штучки мадам Азонки. Вдруг он совершенно неожиданно вспомнил мистера Нелла, который пришел к ним в тот день. Вся их компания пребывала на небесах.

Глядя на оленя, Ричи глубоко вздохнул и обнаружил, что он с кем-то разговаривает. Это был голос ирландского полицейского, одного их тех, кто был в его репертуаре после того памятного дня. На него что-то накатывалось в тишине странного утра, что-то, напоминающее шар, накатывалось, становилось больше и громче.

«Иисус Христос на колченогой колеснице! О олениха, девочка, что ты делаешь? Господи! Ты будешь дома прежде, чем я расскажу все отцу Отаггерсу».

Прежде чем затихло эхо его слов, прежде чем первая ошеломленная сойка выругала его за кощунство, олениха вскинула хвост как флаг примирения и исчезла среди елей, как в сигаретном дыму, оставив только дымящиеся орешки как свидетельство того, что даже в свои 37 лет Ричи Тозиер временами может уйти от всего.

Ричи начал смеяться. Сначала он просто хихикал – его поразила смехотворность его собственного положения: он стоит утром здесь, в Мэне, на расстоянии 3,5 тысяч миль от дома и разговаривает с оленихой голосом ирландского полицейского. Он стал смеяться громче, затем смех перешел в хохот. Потом он замолчал и побрел к своей машине. Слезы катились по его щекам, он мрачно констатировал, что к тому же еще обмочил штаны. Каждый раз, когда он пытался взять себя в руки, его взгляд останавливался на оленьих орешках.

Сопя и посмеиваясь, он наконец забрался на место водителя и включил мотор «Мустанга». Мимо проехал грузовик с химическими удобрениями и обдал его ветром. Ричи пропустил его и поехал дальше в Дерри. Теперь он чувствовал себя лучше, может, просто оттого, что двигался. Мысли вернулись.

Он снова стал думать о мистере Нелле и о том дне. Мистер Нелл спросил, кто придумал эту штуку. Их было пятеро, он переводил глаза с одного на другого, пока Бен не шагнул вперед. Он был бледен, все его лицо дрожало, он не поднимал глаз, он сдерживал себя, чтобы не сказать лишнего. Бедный ребенок, вероятно, полагал, что его отправят в Шоушенк на Витчем-стрит, где все затоплено канализацией. По крайней мере, так сейчас подумал Ричи. У него самого было такое же ощущение, как у Бена. Они либо были скверными мальчишками, либо считали себя таковыми. Трусы. Они мало походили на телегероев. Так или иначе, это держало их вместе. И так 27 лет. Иногда они выбивали друг друга из седла. Как при игре в домино.

«Интересно, – думал Ричи, – когда будет поздно повернуть назад? Когда они со Стэном соберутся и пойдут помогать строить запруду? Когда Билл рассказал им, что его брат на фотографии повернул голову и подмигнул? Может быть...» Но для Ричи Тозиера, как ему казалось, игра в, домино началась, когда Бен Хэнском шагнул вперед и сказал: "Я показал им...

2

...как это сделать. Это моя вина".

Мистер Нелл стоял, плотно сжав губы, и смотрел на него. На руках у него были кожаные перчатки. Он смотрел то на Бена, то на лужу позади запруды. Потом он повернулся к Бену: Казалось, он не видит Бена. Мистер Нелл был ирландец. Черные зачесанные назад волосы. Синяя островерхая шапка на голове. Ярко синие глаза и красный нос. Он был не более чем среднего роста, но выстроившимся перед ним мальчикам казался великаном. Мистер Нелл открыл рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем он произнес хотя бы слово, Билл Денбро шагнул вперед и встал рядом с Беном.

– Эээто бббыла мммоя ииидея, – наконец выдавил он из себя. И глубоко вздохнул. Мистер Нелл смотрел на него невозмутимо, солнце ярко отсвечивало от его кокарды, а в это время Билл выдавил из себя все остальное, что хотел сказать: