ОНО

Ричи улыбнулся.

– Лучше, почти хорошо. А ты?

Майк кивнул и улыбнулся в ответ.

– Я нормально. У тебя были какие-нибудь забавные мысли?

– Ага. Сначала я думал, что я Шерлок Холмс. Потом, что я могу танцевать как Дауэлс. У тебя такие красные глаза, ты не поверишь.

– У тебя тоже. Как два кролика в клетке – вот кто мы такие.

– Да?

– Точно.

– Ты хочешь сказать, что все в порядке?

– Все в порядке. А ты хочешь сказать, что нашел подходящее слово?

– Нашел, Майк.

– Да. О'кей!

Они усмехнулись, глядя друг на друга. Ричи откинулся назад к стене и опять стал смотреть на дымовое отверстие. И вскоре он почувствовал, что медленно воспарил. Причем движется вверх. Он поднимался вверх, как (плывем вниз мы все) воздушный шарик.

– Пппарни, вввсе в порядке?

Голос Билла шел из дымового отверстия. С Венеры. Беспокоится. Ричи почувствовал, что пришел в себя.

– Все в полном порядке, – услышал он свой собственный голос, отдаленный и сердитый. – Все в порядке, мы говорили, что все хорошо, не беспокойся, Билл, дай нам найти слово, мы хотим сказать, что мы нашли (мир) слово.

Штаб стал больше, чем когда-либо, пол покрылся каким-то полированным деревом. Дым стоял, как густой туман, сквозь него с трудом можно было различить костер. Этот пол! Господи, помилуй! Такой же большой, как пол в зале для бальных танцев в этой музыкальной фантастической феерии. Майк смотрел на него с противоположной стороны, его очертания были уже трудно различимы.

Ты идешь, старина Майки?

Вместе с тобой, Ричи.

Ты все еще хочешь сказать, что все в порядке?

Да.., но держи руку.., ты можешь схватить?

Думаю да.

Ричи протянул свою руку и, хотя Майк был в самом дальнем конце этой огромной комнаты, он почувствовал, как сильные коричневые руки держат его за запястья. О, это было приятное прикосновение – приятно было почувствовать даже само желание уюта и покоя, и с другой стороны – найти покой и уют в желании, найти некое вещество в дыму и дым в веществе...

Он откинул голову назад и посмотрел на дыру для дыма, такую белую и крошечную. Сейчас она была так далеко и высоко, в миляхотсюда. Небесный свет Венеры.

Обряд свершался. Он начал парить. Ну что ж, давай! -подумал он, и начал подниматься все быстрее и быстрее сквозь дым, туман, мглу, как бы это ни называлось.

5

Теперь они находились где-то в ином месте.

Они вдвоем стояли в центре Барренса. Смеркалось.

Он знал, что это Барренс, но здесь все было по-другому. Зелень стала гуще и пышнее, все вокруг девственно благоухало. Вокруг цвели растения, которых он прежде никогда не видел. А то, что он вначале принимал за деревья, было на самом деле гигантскими папоротниками. Слышалось журчание льющейся воды, но оно было слишком громким – вода в ручье Кендускеаг текла с мягким и нежным звуком, а это журчание скорее напоминало шум реки Колорадо в том месте, где она пересекает Большой Каньон.

Было очень жарко. Но не так, как бывает в Мэне летом (хотя и здесь влажность бывает такая, что ночью можно обливаться потом в постели). В том месте, где они сейчас находились, было так жарко и влажно, что и представить себе нельзя. Плотные клочья тумана стелились по земле и окутывали ноги мальчиков. Едко пахло кислотой, как от сгоревших зеленых деревьев.

Они с Майком направились в сторону журчащей воды. Они молча шли, прокладывая себе дорогу сквозь странную зелень. Толстые веревки лиан свисали с деревьев, как огромные гамаки. Ричи услышал, как кто-то продирался сквозь кусты. Судя по звуку, этот кто-то был гораздо больше оленя.

Он постоял, чтобы оглядеться вокруг, поворачиваясь по сторонам и изучая горизонт. Он знал, где должна была находиться толстая белая труба Стэндпайпа, но ее там не было. Не было и ветки железной дороги, ведущей к депо, в самом конце Нейболт-стрит, а на месте домов Старого Мыса тянулись только низкие овраги со скальными выступами обнаженных пород красного песчаника среди гигантских папоротников и высоких сосен.

Сверху что-то захлопало. Мальчики едва-едва успели пригнуться, как над ними пронеслась стая летучих мышей. Ричи никогда в жизни не видел таких гигантских летучих мышей; на мгновение он жутко испугался, больше даже, чем тогда, когда они с Биллом убегали на Сильвере от оборотня, а он преследовал их по пятам. Безмолвие и чужеродность этой земли наводили страх, но ее привычность пугала еще больше, они узнавали ее.