ОНО

– ФУУ, – сказал он. – Сслава Богу, ххватит.

Теперь, когда они были (как они надеялись) в безопасности, повторил, чтобы все приготовились бежать. Прямо над ними ударил гром, и все подпрыгнули от неожиданности. С неба начали падать первые редкие капли.

Билл изо всех сил дернул за веревку. Дверь холодильника открылась, и узел соскочил с ручки. На землю упала груда оранжевых шариков, и Стэн Урис застонал. Остальные просто стояли, разинув рот.

Дождь усилился. Над ними раскатывался гром, заставляя их втягивать голову в плечи, и голубоватый неровный свет молнии осветил открывшуюся дверь «Аманы». Ричи увидел это первым и издал высокий пронзительный крик. Билл вскрикнул как-то сердито. Остальные молчали.

На внутренней стороне двери было неровными буквами, выведенными свежей кровью, написано:

"ОСТАНОВИТЕСЬ, ДРУЗЬЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ. БУДЬТЕ БЛАГОРАЗУМНЫ.

ВАШ ПРИЯТЕЛЬ ПЕННИВАЙЗ".

Град пошел вместе с усиливающимся дождем. Дверь «Аманы» раскачивалась взад и вперед под порывами ветра, буквы начали смываться каплями дождя и стали похожи на афишу фильма ужасов.

Бев не знала, что Билл не стоит рядом, до тех пор, пока не увидела, как он идет по тропинке к холодильнику, потрясая обоими кулаками. По его лицу катились капли дождя, мокрая рубашка прилипла к спине.

– Ммы пприкончим ттебя! -заорал Билл. В небе громыхали раскаты грома. Молния ударила так близко, что Бев ощутила запах озона. Поблизости послышался треск упавшего дерева.

– Билл, вернись! – закричал Ричи. – Вернись! Он хотел броситься за ним, но Бен не дал ему.

– Ты убил моего брата Джорджи! Ты, сукин сын! Ты, гадина! Ты, собачье отродье! Покажись нам! Ну покажись же!

Град обрушился на них, как лавина. Даже кусты не могли их защитить. Бен закрыла лицо рукой. Она видела на лице Бена красные отметины от градин.

– Билл, вернись! – в отчаянии закричала она, и ее слова заглушил очередной удар грома, прокатившийся над Барренсом.

– Выходи, ублюдок!

Билл в остервенении поддал ногой кучку шариков, выпавших из холодильника, развернулся и пошел обратно, не обращая внимания на град, хотя вся земля была уже покрыта белым ковром.

Он вломился в кусты, и Стэну пришлось удержать его за плечо, чтобы он не пошел в самую гущу и не искололся о колючки кустов. Билл плакал.

– Все в порядке, Билл, – Бен неуклюже обнял друга.

– Да, – поддержал его Ричи. – Не расстраивайся. Мы тебя не бросим.

Билл обвел диким взглядом остальных.

– Ведь мы все будем вместе?

Они молча кивнули.

Билл поднял голову, вытирая слезы. Они все промокли до нитки и были теперь похожи на группку щенков, которые только что перешли вброд через ручей.

– Оно ббоится ннас. Яя ччувствую. Еей Богу.

– По-моему, ты прав, – кивнула Бев.

– Ппомогите ммне, – сказал Билл. – Ппожалуйста, попомогите.

– Мы поможем тебе, – Беверли обняла его, не сознавая, насколько это просто, насколько он тоненький. Она почувствовала, как его сердце бешено колотится под рубашкой так близко к ее собственному. Никакое прикосновение еще не казалось ей таким горячим и сладким.

Ричи обнял их обоих и склонил голову на плечо Бев. Бен сделал то же самое с другого бока. Стэн обхватил Ричи и Бена за плечи. Майк, поколебавшись минуту, обнял одной рукой Беверли за талию, а другой – вздрагивающие плечи Билла. Так они и стояли в этом братском объятии, и дождь превратился в сильный ливень, настолько сильный, что он походил на какую-то вторую атмосферу. Сверкала молния, гремел гром. Все молчали. Беверли стояла с закрытыми глазами. Сбившись в кучку, они застыли под дождем, обнимая друг друга, слушая шум дождя. Это она помнила лучше всего – шум дождя, их общее молчание и смутное чувство сожаления о том, что с ними нет Эдди. Это она запомнила навсегда.

Но больше всего она запомнила ощущение силы и молодости.

Глава 18. РОГАТКА

1

– Ладно, Соломенная Голова, – произнес Ричи. – Твоя очередь. Рыжая выкурила все свои сигареты и почти все мои. Уже становится поздно.

Бен посмотрел на часы. Да, уже поздно – около полуночи. Как раз время еще для одной истории, – подумал он. – Еще одна история до двенадцати. Чтобы немного нас взбодрить. Что это будет за история? Но это, конечно, только шутка, да к тому же не очень хорошая, – осталась только одна история, по крайней мере, единственная, которую он помнит, и это история серебряных пуль – как их сделали в мастерской Зака Денбро ночью двадцать третьего, и как их использовали двадцать пятого.