382  

Уильям Карлос Уильямс

«Патерсон»


Смотри и запоминай. Смотри на эту землю,

Далеко-далеко через заводы и траву.

Конечно, да, конечно, они позволят тебе пройти.

Говори тогда и спроси лес и суглинок:

Что ты слышишь? Что шепчет земля?

Землю отняли у тебя: это не твой дом.

Карл Шапиро

«Лекция о путешествии для изгнанников»

Глава 19. ВО ВРЕМЯ НОЧНОГО БДЕНИЯ

1


Общественная библиотека в Дерри, 23.45


Когда Бен Хэнском закончил свой рассказ о серебряных шариках, Майк решил, что всем пора спать.

– На сегодня уже достаточно, – сказал он. Самому Майку явно было более чем достаточно: его лицо казалось усталым и вытянувшимся, и Беверли подумала, что он выглядит просто больным.

– Но мы не закончили, – возразил Эдди. – Как насчет всего остального? Я все еще не помню...

– Майк ппправ, – сказал Билл. – Либо мы вспомним, либо нннет. Я думаю, мы ввспомним. Мы вввспомним все, что нужно.

– Может, все это нам полезно? – предположил Ричи. Майк кивнул.

– Увидимся завтра. – Он посмотрел на часы. – То есть позже сегодня.

– Здесь? – спросила Беверли. Майк медленно покачал головой.

– Я предлагаю встретиться на Канзас-стрит. Где Билл прятал свой велосипед.

– Мы пойдем в Баррснс, – сказал Эдди и вдруг вздрогнул. Майк снова кивнул.

Минуту сохранялась тишина, когда они смотрели друг на друга. Затем Билл поднялся на ноги, за ним встали все остальные.

– Я хочу, чтобы вы были осторожны остаток ночи, – сказал Майк. – Оно было здесь, Оно может вновь появиться там, где вы будете. Но после этой встречи я чувствую себя лучше. – Он посмотрел на Билла. – Я бы сказал, что это еще можно сделать, правда, Билл?

Билл медленно кивнул.

– Да. Я думаю, можно.

– Оно это тоже узнает, – сказал Майк, – и Оно сделает все, что можно, чтобы создать перевес в свою пользу.

– Что мы будем делать, если Оно покажется? – спросил Ричи. – Зажмем носы, закроем глаза, повернемся три раза и прогоним дурные мысли? Бросим волшебную пыль в Его лицо? Споем старые песни Элвиса Пресли? Что?

Майк покачал головой.

– Если бы я мог сказать вам, не было бы никаких проблем, правда? Все, что я знаю – это что есть еще одна сила, по крайней мере была, когда мы были детьми, которая хотела, чтобы мы остались в живых и сделали свое дело. Может быть, она все еще здесь, – Он пожал плечами. Это был усталый жест. – Я думал, двое, может быть, даже трое из нас исчезнут ко времени нашей встречи. Пропадут или умрут. То, что все мы сегодня вернулись, дает мне повод надеяться.

Ричи посмотрел на свои часы.

– Четверть второго. Как летит время, когда весело, правильно, Соломенная Голова?

– Би-би, Ричи, – сказал Бен и с трудом улыбнулся.

– Ты хочешь пойти со мной дддомой, Беверли? – спросил Билл.

– Конечно, – она надевала пальто. Библиотека казалась теперь очень неспокойной, населенной тенями, пугающей. Билл чувствовал, как эти последние два дня догоняют его сразу, наваливаясь сзади. Если бы это была только усталость, это было бы ничего, но это было больше: чувство, что он распадается на части, галлюцинирует, сходит с ума. Ощущение, что за тобой наблюдают. Может быть, я вовсе и не здесь, -думал он. – Может быть, я в лечебнице Оля душевнобольных доктора Сьюарда, с Ренфилдом на пару, – он с мухами, а я с монстрами, оба уверены, что вечеринка продолжается, и разодеты в пух и прах, но не в смокингах, а в смирительных рубашках.

– Как ты, Ричи?

Ричи покачал головой.

– Я разрешу Соломенной Голове и Каспбраку проводить меня домой, – сказал он. – Идет, ребята?

– Конечно, – сказал Бен. Он быстро посмотрел на Беверли, которая стояла рядом с Биллом, и почувствовал боль, которую почти забыл. Новое воспоминание встрепенулось, сжало сердце, но затем уплыло.

– Как ты, Мммайк? – спросил Билл. – Пойдешь с нами? Майк покачал головой.

– Я должен...

Тут тишину прорезал пронзительный крик Беверли. Купольный свод вверху собрал его, и это зазвучало подобно смеху привидений-плакальщиц, летающих и хлопающих крыльями вокруг них.

Билл резко повернулся к ней, Ричи уронил свою куртку, раздался грохот стекла, когда рука Эдди смела пустую бутылку из-под джина на пол.

Беверли отпрянула от них, вытянув руки, с лицом белым, как бумага. Ее глаза, глубоко сидящие в темных глазницах, вылезли из орбит.

  382  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×