ОНО

– Знаешь, у меня был брат, и он умер, но ты не знаешь, что его убили.

У Одры перехватило дыхание.

– Убили! Билл, почему ты никогда...

– Не говорил тебе? – он улыбнулся, улыбнулся с каким-то лающим звуком. – Я не знаю.

– Что случилось?

– Мы жили в Дерри тогда. Было наводнение, оно в общем-то уже кончилось, и Джорджу было скучно. Я лежал в постели с гриппом. Он хотел, чтобы я сделал ему кораблик из газеты. Я научился в лагере год назад. Он сказал, что пустит его в трубы Витчем-стрит и Джэксон-стрит, – там полно воды. И я сделал ему кораблик, и он поблагодарил меня и ушел, и это был последний раз, когда я видел своего брата Джорджа живым. Если бы у меня не было гриппа, может быть, я бы спас его.

Он помолчал, потерев правой рукой левую щеку, как будто проверяя, есть ли щетина. Его глаза, увеличенные линзами очков, выглядели задумчивыми.., но он не смотрел на нее.

– Это случилось прямо там, на Витчем-стрит, недалеко от пересечения с Джексон. Тот, кто его убил, вырвал ему левую руку, как второклассник вырывает крылышко мухи. Латалогоанатом сказал, что он умер или от боли, или от потери крови. Насколько я понимаю, это не имело значения.

– Боже правый, Билл! – Я думаю, ты удивляешься, почему я никогда не говорил тебе этого. По правде сказать, я и сам удивляюсь. Мы женаты одиннадцать лет, и до сегодняшнего дня ты и ведать не ведала, что случилось с Джорджем. Я знаю обо всей твоей семье – даже о твоих дядях и тетях. Я знаю, что дед твой умер в гараже, разрезав себя пилой, когда был пьян. Я знаю такие вещи, потому что женатые люди, как бы ни были они заняты, узнают друг о друге почти все. И даже если им надоедает и они перестают слушать, они все равно впитывают это – осмотически. Ты думаешь, я неправ?

– Нет, не думаю – слабо сказала она.

– А мы ведь всегда могли говорить друг с другом, правду? Я имею в виду, что никто из нас не уставал, никому не надоедало, не было нужды впитывать осмотически, правда?

– Да, – сказала она, – до сегодняшнего дня и я так думала.

– Послушай, Одра. Ты знаешь все, что случилось со мной за последние одиннадцать лет моей жизни. Каждое дело, каждую идею, каждую неприятность, каждого приятеля, каждого парня, который сделал мне что-то плохое или пытался сделать. Ты знаешь, я спал с Сюзан Браун. Ты знаешь, что иногда я делаюсь сентиментальным, когда выпью, и слишком громко проигрываю записи.

– Особенно «Благодарного покойника», – сказала она, и он рассмеялся.

На этот раз она засмеялась в ответ.

– Ты знаешь самое важное – вещи, на которые я надеюсь.

– Да. Думаю, что знаю. Но это... – она замолчала, покачала головой, немного подумала. – Насколько этот звонок связан с твоим братом?

– Дай я сам к этому подойду. Не гони волну, иначе я не смогу. Это так огромно и так.., так чудовищно ужасно.;, что я содрогаюсь. Видишь ли.., мне никогда не приходило в голову рассказывать тебе о Джорджи.

Она посмотрела на него, нахмурилась, слабо покачала головой. – Я не понимаю.

– Я пытаюсь сказать тебе, Одра, что даже не ДУМАЛ о Джорджи в течение двадцати лет или более.

– Но ведь ты говорил мне, что у тебя был брат по имени...

– Я назвал ФАКТ, – сказал он. – И все. Его имя было словом. Оно не бросало никакой тени на мой разум.

– Но мне кажется, оно бросало тень на твои сны, – сказала Одра.

Ее голос был очень спокойным.

– Стенания? Плач?

Она кивнула.

– Думаю, ты права, – сказал он. – На самом деле, ты почти полностью права. Но ведь сны, которые ты не помнишь, не считаются, правда?

– Ты в самом деле вовсе никогда не думал о нем?

– Да.

Она с сомнением покачала головой. – Даже о том, как ужасно он умер?

– До сегодняшнего дня. Одра.

Она посмотрела на него и снова покачала головой.

– Ты спросила меня, перед тем как мы поженились, есть ли у меня братья и сестры, и я сказал, что у меня был брат, который умер, когда я был ребенком. Ты знала, что родителей у меня нет, а поскольку у тебя большая родня, это и заняло все наше внимание. Но сегодня – новое.

– Что ты имеешь в виду?

– Не только Джордж был в этой черной дыре. Я не думал о САМОМ ДЕРРИ двадцать лет. Ни о людях, с которыми общался – Эдди Каспбрак, Ричи Рот, Стэн Урис, Бев Марш... – он пробежал руками по волосам и нервно засмеялся. – Это как случай амнезии и настолько серьезный, что ты даже не знаешь, что она у тебя есть. И когда Майкл Хэнлон позвонил...