Других чудес не нужно

– Но при этом она готовит тебе по ночам! И ты считаешь, что это не показатель заботы? Она вполне могла бы это не делать, мотивируя тем, что тоже работает и зарабатывает деньги. Еще неизвестно, у кого из вас больше свободного времени. А женщине нравится готовить любимому мужчине. Что же касается ее нежелания оставлять работу… Я не очень хорошо ее знаю, но, по-моему, это ее призвание.

– Ты видишь только одну сторону, – попытался возразить Патрик.

Динни спокойно оборвала его:

– Это ты видишь только одну сторону. Тебе не нравится, что она модель, но разве при этом она не выказывает своего отношения, своих чувств к тебе? Что для тебя важнее?

– Я понятия не имею, с кем она и чем занимается, когда пропадает, по ее словам, на показах, – упорно заявил Патрик.

– Это вопрос доверия, – вздохнула Динни. – У тебя самого рыльце в пушку, поэтому подозреваешь близкого человека…

– Тебя тоже хвалить не за что.

– Это верно. Но я уже опомнилась. Тебе ведь по-настоящему нет до меня никакого дела.

– Нет, есть.

– Нет. И ты знаешь об этом не хуже меня.

– Ошибаешься…

– Наши отношения только все запутывают. Ведь и от меня ты не получаешь того, чего тебе не хватает в жизни с Линдой. – Динни вышла, забралась на кухне на подоконник с ногами и снова задумалась…

Эти пять дней, в которых восхитительный секс перемежался с гнетущим чувством вины, совсем выбили ее из колеи, заставили потерять почву под ногами. Ложь Алану сделала ее противной себе самой. А когда она вспоминала милую жену Патрика, то чувствовала себя совсем скверно…

Внезапно она поняла, что Патрик ее уже не привлекает. Более того, ей захотелось полностью избавиться от всего, что с ним связано. Она еще чувствовала запах его кожи в пространстве вокруг себя, на ней был слабый аромат его парфюма.

Она зашла в душ, включила горячую воду и стала с остервенением тереть себя мочалкой. Потом, окатившись холодной водой, она окончательно убедилась в правильности принятого решения. Натянув махровый халат, она вышла из душа.

Даже не высушив волосы, она быстро расчесалась и оделась.

– Патрик, я еду домой.

– Ты уверена?

– Да. Отвези меня. Впрочем, нет. Я доберусь сама.

Он пожал плечами и начал одеваться.

– Так что все-таки случилось? – переспросил он, подходя к Динни.

– Сейчас – ничего. Случилось неделю назад то, что не должно было случиться. И это не должно продолжаться. Если у тебя есть что сказать мне, то скажи об этом сейчас. Мы закроем эту тему навсегда. И больше ни я, ни ты к ней не вернемся.

Патрик улыбнулся и протянул к ней руку.

Мысль о том, что он может коснуться ее, заставила Динни отпрянуть.

– Хорошо, поедем, – со вздохом сказал он. – Я тебя отвезу. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

– Не надо, – твердо ответила Динни.

– Как знаешь. Но мы еще поговорим. Я тебе позвоню. Сегодня… или завтра.

– Даже не вздумай, – ледяным голосом сказала Динни. – Лучше попробуй наладить отношения с собственной женой.

Это были последние слова, которые они сказали друг другу.

21

В районе парка Келвин-гроув были пробки. Пока Динни добралась домой, прошло довольно много времени. Не успела она открыть дверь, как услышала звонок стационарного телефона.

Ответить она не успела, хотя расшнуровывала ботинки и расстегивала куртку с рекордной скоростью.

Динни прошла в гостиную, открыла мини-бар и налила себе выпить. Она хотела сохранить голову ясной – ей предстояло объяснение с Аланом.

При одной мысли об этом ее бросало в дрожь.

Она знала, что он ее не простит.

Она знала, что он просто не сможет это сделать.

Но она знала, что должна все ему рассказать.

В стакане было на два пальца джина. Джин пах можжевельником. Динни плеснула туда грейпфрутового сока и залпом выпила. Она только хотела повторить, как снова зазвонил телефон.

– Да?

– Динни, это ты?

– Да, это я, – ответила Динни, несколько удивившись. Голос ей был незнаком…

– Динни, прости, пожалуйста, но… – На том конце провода всхлипнули.

Динни узнала Линду, и внутри у нее похолодело.

– Линда, ты плачешь? – осторожно спросила она.

– Прости, прости меня, пожалуйста, что я тебя беспокою. Но мне надо с тобой поговорить.

– Конечно.

– Мне просто больше не с кем поделиться. Я одна, совсем одна здесь, в этом городе. И я устала, я так устала!

– Что случилось? – спросила Динни. Сердце, замеревшее поначалу, теперь билось бешено и гулко.