Фуа-гра из топора

– У каждого свои привычки, – быстро произнес отчим. – Ксю гений, ей все позволено. Посмотри в окно, что там видишь?

– Двухэтажный коттедж, немного меньше нашего, – удивленно ответила девушка. – Он давно пустует, вроде хозяева уехали за границу. Только вид нам портит!

– Правильно, солнышко, – засмеялся Владимир, – особняк беспризорный и вот уж год, как выставлен на продажу. И мы с Ксенией решили купить его для вас с Ваней. Подумали, что молодой семье лучше начинать жить самостоятельно, без чужих глаз и советов. Скоро совершим сделку, и ты можешь приступать к ремонту.

Триси завизжала от радости, а Варвара уронила на пол тарелку и с трудом сдержала слезы. Ну вот! Теперь девчонке еще и шикарное жилье достанется, она же ютится на квадратных сантиметрах со взрослыми детьми, спит в кухне на раскладном диванчике.

Борисова вновь примолкла, посмотрела на меня и горько сказала:

– Наверное, я завистливая дрянь.

– Мне тоже подчас хочется получить то, чем обладают другие люди, – дипломатично сказала я. – У каждого человека рано или поздно возникает такое желание. Главное, как ты себя поведешь – будешь работать за пятерых, чтобы достичь материального благополучия, или сядешь в углу и начнешь злиться на весь белый свет.

– Красивые фразы, – скривилась Варвара. – Я могу пахать за полк лошадей, но никогда на просторную квартиру денег не заработаю. И такие бедные женщины, как я, всегда от богатых зависят. Короче, выставили хозяева меня вон в секунду, через день после того, как Ваньку посадили. Сначала я плакала, расстраивалась. Страшно стало: ну как прожить без большого оклада? Потом пристроилась на другое место, но все равно бессонницей мучилась. Думала о Кауф, думала, думала… И дошло до меня!

Борисова снова взгромоздилась на подоконник.

– Дошло, что все это они подстроили. Очень уж хотели от Ивана избавиться. До сих пор не понимаю, чем паренек им так не нравился, но Владимир, Алина и Ванда решили его выжить. Сначала придумали фокус с появлением Александра, специально его в дом привели, чтобы красавчик Триси у Вани отбил. А когда не получилось, Ванда историю с чашкой замутила. Ну не мог Иван их антиквариат спереть! Я его немного знаю, он не из таких. Это все штучки Комиссаровой. Она организатор. Совести у бабы нет.

Дверь в квартиру Борисовой распахнулась, на лестничную клетку с воплем выскочила дочь Варвары.

– Мать! Ты очень некрасиво поступаешь!

– Почему? – опешила та.

– Подставляешь Ванду, – пояснила Елена. – Ты ей за Мишку мстишь.

– Заткнись, я рассказываю чистую правду! – взвизгнула Борисова.

– Ага! И всю с три короба! – завопила в ответ Лена.

Мне оставалось лишь слушать их перепалку.

– Знаю, мать, почему ты на Ванду пургу гонишь.

– Уматывай отсюда, не мешай взрослым беседовать.

– Они тебя из-за Мишки выперли.

– Заткнись!

– Сама захлопнись!

Елена повернулась ко мне.

– Мой брат наркоман. Если денег на дозу нет, тащит вещи из дома, отнимает у мамы заработанное, бьет ее. Гляньте на синяк! Мишкина работа. Бланш мамочке поставил, потому что в доме ни копейки не нашлось. В прошлом году гаденыш ей руку сломал, ребра, а перед Новым годом головой так об угол стола приложил, что она, бедная, три дня блевала и ходить не могла. Только мамаша все равно его защищает: «Мишенька хороший, просто он больной, надо пожалеть мальчика…» А я у нее плохая, потому что брату отпор даю. Попытался Мишка на меня руку поднять, и что? Враз сковородкой по кумполу заработал. Больше близко ко мне не подходит, боится. Из матери же грушу для битья сделал. В общем, так, Ванда ни при чем, из горничных маманю выставили за то, что она украла чайные ложки.

– Звучит, как анекдот, – пробормотала я.

– Все она брешет, – заплакала Борисова. – Воспитала доченьку на свою голову. Растила, кормила, поила, а она меня опозорить решила.

Елена опустила голову и накинулась на мать с возросшим энтузиазмом.

– Ага, кормила-поила… Я обноски за Мишкой донашивала! Сыну сладкое яблочко доставалось, мне огрызок, ему котлетка, мне пустые макароны, он принц, я – замарашка. И до сих пор Мишку обожаешь. Если ты со мной, как с тараканом, обращаешься, так чего ждешь от меня уважения? Получи фашист гранату!

Лена схватила меня за руку. Ладонь у нее оказалась сухой и горячей, словно ее трепала злая лихорадка.

– Сейчас правду выложу, расскажу, как дело было. В тот день утром, в шесть часов, к нам в дверь позвонили. Я так рано вообще ничего не соображаю, вот и открыла, не спросив, кто там. А на пороге мужчина стоит. Одет богато, вид уверенный, понятно, что привык людьми командовать. Слова не сказал, отодвинул меня, вошел в прихожую и как гаркнет: «Варвара!» Мама из комнаты высунулась и залепетала: «Владимир Борисович, вы? Ой, здрассти! Что случилось? Как вы узнали, где я живу?» А незваный гость ее перебил: «Отдавай ложки, дура! Ты их никогда продать не сможешь. Три минуты даю тебе на принятие решения. Станешь юлить, врать, вмиг в полиции очутишься».