106  

— Эл? Ты здесь?

А где же еще? В Девятой студии в Портленде, танцует диско, стараясь закадрить студенток колледжа? Кому, как не мне, было лучше знать. Я загадал желание, а иногда желания сбываются.

Ощупью я нашел включатель в кухне, и помещение затопило флуоресцентным светом, которого хватило бы для операции по удалению аппендикса. На столе стоял пластиковый медицинский контейнер того типа, в которых хранят недельный запас таблеток. Большинство таких контейнеров маленькие, чтобы их можно было положить в карман или в кошелек, но этот был огромным, как какая-то энциклопедия. Рядом лежал листок, вырванный из блокнота «Зигги» с предостережением: «Если вновь забудете принять 8- часовые, Я ВАС УБЬЮ!!!»

«Моя девушка» закончилась, и началась «Просто мое воображение»[261]. Я отправился на звуки музыки, в пропахшую болезнью спальню. Эл лежал на кровати. Довольно спокойный на вид. В конце из уголков его закрытых глаз выкатилось по слезинке. Дорожки после них все еще оставались влажными и блестели. Мультидисковый CD-плеер стоял слева, на ночном столике. Там же лежала записка, поверх которой стоял слоик из-под таблеток. Слабенькое такое пресс-папье, оно скатилось бы от малейшего ветра, так как слоик был пуст. Я посмотрел на сигнатуру: оксиконтин, двадцать миллиграммов. Взял записку.

Извини, друг, не мог терпеть. Слишком сильная боль. У тебя есть ключ к харчевне, и ты знаешь, что тебе делать. Не обманывай себя, будто у тебя будут новые шансы, слишком многое может случиться. Сделай все хорошо с первого раза. Возможно, ты ненавидишь меня за то, что я втянул тебя в это дело. Я на твоем месте именно это и чувствовал бы. Но не отступайся. Прошу, не делай этого. Жестяной сундучок под кроватью. В нем лежат еще $500 или около того, которые я приберег. Часа через два после того, как Дорис меня найдет утром, землевладельцы, наверное, опечатают харчевню, поэтому все должно произойти этим вечером. Спаси его, хорошо? Спаси Кеннеди, и все изменится.

Умоляю.

«Сукин ты сын, — подумал я. — Ты знал, что я могу передумать, и вот таким вот образом лишил меня этой возможности, не так ли?»

Конечно, я склонялся к тому, чтобы передумать. Но мысли — это еще не решение. Если он думал, что я включу заднюю, он ошибался. Остановить Освальда? Конечно. Но Освальд сейчас абсолютно второстепенная цель, часть таинственного будущего. Смешно звучит, если думать о 1963, но вполне справедливо. Семья Даннингов — вот кто у меня были на уме.

Артур, знаемый также как Тугга: я все еще мог его спасти. И Гарри тоже.

«Кеннеди мог передумать», — говорил Эл. Он имел в виду Вьетнам.

Даже если Кеннеди не передумает, не выведет войска, может ли оказаться Гарри в том же месте, точно в то же самое время 6 февраля 1968 года? Я так не думал.

— Хорошо, — произнес я. — Хорошо. — Я наклонился к Элу и поцеловал его в щеку. Я ощутил слабенькую соленость последней его слезы. — Спи спокойно, дружище.

10

Возвратившись домой, я сделал ревизию содержимого портфеля «Лорд Бакстон» и претенциозного портмоне из страусиной кожи. У меня были исчерпывающие заметки Эла о действиях Освальда, после того как тот 11 сентября 1959 года демобилизуется из морской пехоты. Все мои удостоверения личности были на месте. Ситуация с деньгами была лучшей, чем я ожидал; с тем, что у меня осталось, плюс это приложение, которое придержал Эл, общая сумма моих активов все равно превышала пять тысяч долларов.

В мясной секции холодильника лежал фарш. Я запарил кусок этого фарша и положил Элмару в миску. Кот ел, а я его гладил. «Если я не вернусь, иди к соседям, к Риттерам, — говорил я ему. — Они о тебе позаботятся».

Конечно, Элмар на это не обращал внимания, но я знал, что именно так он и сделает, если я исчезну, и некому будет здесь его кормить. Коты, они умеют выживать. Я подхватил портфель и двинулся к двери, подавив короткое, но мощное желание забежать назад в спальню и запрятаться там под одеялом. Будут ли здесь мой дом и мой кот, если я успешно выполню то, что положил себе сделать, и вернусь? А если и будут, то будут ли они моими? Невозможно сказать. Хотите услышать кое-что забавное? Даже способные жить в прошлом люди не знают на самом деле, что таит будущее.

— Эй, Оззи, — произнес я беззлобно. — Я иду за тобой, ты, уебок.

Я вышел и прикрыл за собой дверь.

11

Удивительно как-то в харчевне было без Эла, такое чувство, словно он все еще здесь — его призрак, я имею ввиду. Лица с его Стены городских знаменитостей, казалось, смотрят на меня, спрашивая, что я здесь делаю, говоря мне, что я не имею права здесь быть, предостерегая меня, чтобы я оставил в покое ходовую пружину вселенной, так как иначе она может лопнуть. Особенно что-то тревожное было в фотографии Эла с Майком Мишью, которая висела на том месте, которое когда-то занимал снимок меня с Гарри.

  106  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×