12  

— Сушилка? — мне вроде бы припоминалось что-то возле того места, где теперь стояла эта харчевня, я думал, что это действительно могла быть сушилка старой фабрики Ворумбо, тем не менее, чем бы то здание когда-то не было, ее там давно нет. Если бы в задней стене склада этого удобного «Алюминера» было окошко, через него видно было бы разве что мощенный кирпичом задний двор и магазин под названием «Твои Мэнские одежки». Я там сделал себе подарок, приобретя костюм «Норт Фейс»[31] вскоре после Рождества, и, с немалой скидкой.

— Да брось ты думать о той сушилке, просто не забудь, о чем я тебе говорю. А теперь вновь повернись — ага, так — и сделай два-три шага вперед. Небольшие. Детские. Вообрази себе, словно в полнейшей тьме ты с верхней площадки пытаешься нащупать ступней первую ступеньку, так, осторожно.

Я сделал, как он настаивал, чувствуя себя при этом самым большим в мире болваном. Один шаг… наклоняю голову, чтобы не удариться ей об низ алюминиевого потолка… два шага… теперь даже немного пригнулся. Еще несколько шагов, и мне придется опускаться наприсядки. Вот этого уже я делать не собираюсь, даже по просьбе умирающего друга.

— Эл, это чудачество. Если тебе на самом деле не надо, чтобы я вынес отсюда ящик фруктовых коктейлей или несколько упаковок конфитюра, мне здесь делать больше не че…

И именно в это мгновение моя ступня упала вниз, как будто случайно, когда начинаешь спуск по ступенькам. Вот только эта же самая ступня так же крепко оставалась стоять на темно-сером линолеуме пола. Я ее ясно видел.

— Вот ты и наткнулся, — проговорил Эл. Хрипение пропало из его голоса, по крайней мере, временно; слова эти прозвучали мягко, удовлетворенно. — Ты нашел путь, дружище.

Что это я такое нашел? Что на самом деле я чувствовал? Сила внушения, думал я, есть самое вероятное объяснение, поскольку неважно, что я чувствую, так как собственную ступню я вижу на полу. Разве…

Знаете, как вот в солнечный день закроешь глаза и видишь образ того, на что только что смотрел? Похожее было и сейчас. Смотря на свою ступню, я видел ее на полу. Но когда я моргнул, — на миллисекунду до того или после того, как закрылись мои глаза, наверняка сказать не могу — я увидел свою ступню на какой-то ступеньке. И там не светила слабенькая шестидесятиваттная лампочка. Там ярко сияло солнце.

Я застыл.

— Отправляйся далее, — сказал Эл. — Ничего плохого с тобой не произойдет, дружище. Просто иди дальше. — Он жестоко закашлялся, а потом как-то так безнадежно прохрипел: — Мне позарез надо, чтобы ты это сделал.

Я так и сделал.

Господи помилуй, я это сделал. 

Раздел 2

1

Я сделал еще один шаг вперед и сошел еще на одну ступеньку. Собственные глаза продолжали уверять меня, что я остаюсь на полу в складе харчевни Эла, тем не менее, я стоял прямо, но головой уже не касался потолка склада. Что, конечно же, было невозможно. В ответ на сенсорное возбуждение, беспомощно повел себя мой желудок, я почувствовал, что сэндвич с яичным салатом и кусок яблочного пирога, которые я съел на ленч, вот-вот готовы нажать на кнопку катапультирования.

Позади меня — немного издалека, словно он стоял не в каких-то пяти футах, а в пятнадцати ярдах — долетел голос Эла:

— Закрой глаза, дружище, так будет легче.

Как только я это сделал, моментально исчезло сенсорное возбуждение. Чувство было такое, словно у меня исправилось косоглазие. Или, наверное, более точным сравнением будет — словно я надел специальные очки в 3-D кинотеатре. Я продвинул вперед правую ступню, и спустился еще на одну ступеньку. Там все-таки были ступеньки, с отключенным зрением мое тело не имело относительно этого никаких сомнений.

— Еще две, и можешь открыть глаза, — произнес Эл. Голос его донесся еще из большего далека, чем до этого. Не от двери склада, а из другого конца харчевни.

Шаг вниз левой ступней. Вновь правой, и вдруг у меня что-то как будто щелкнуло в голове, точно как вот бывает, когда летишь в самолете, и вдруг изменяется давление. Темное поле моих закрытых век превратилось в красное, а кожа ощутила тепло. Солнечный свет. Никаких сомнений. И этот серный дух сгустился, передвинувшись по шкале обонятельных ощущений от едва присутствующего до активно неприятного. И относительно этого также не возникло никаких сомнений.

Я стоял уже не в складе. Я вообще находился не в харчевне Эла. Хотя и не существовало двери из склада во внешний мир, я оказался снаружи. Во дворе. Но он больше не был вымощен кирпичом, и его не окружали другие торговые заведения. Я стоял на грязном, потрескавшемся бетоне. Несколько огромных металлических контейнеров стояли напротив глухой белой стены, где должен был бы находиться магазин «Твои Мэнские одежки». Они были доверху чем-то заполнены и накрыты большими, словно паруса, джутовыми дерюгами.

  12  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×