11.22.63

Мы сидели в учительском ряду, крича, когда Джим Ла-Дью полдесятком коротких пасов обманул защиту арнетских^[400] «Медведей», и тогда с шестидесяти ярдов провел бомбовый бросок, который подхватил на ноги всю толпу. Счет первого тайма: Денхолм 31, Арнет 6. Когда игроки побежали с поля, а туда вместе с тем, кивая тубами и тромбонами, вышел Денхолмский духовой оркестр, я спросил у Сэйди, не хочет ли она хот-дог и кока-колу.

— Конечно, хочу, но сейчас там очередь будет длиной до парковки. Дождемся тайм-аута в третьей четверти или еще чего-нибудь. Должны рычать, как львы, исполнять Джим-рык.

— Мне кажется, вы и сами с этим хорошо справитесь.

Она улыбнулась, сжимая мою руку:

— Нет, мне нужна ваша помощь. Я же здесь новенькая, помните?

От ее прикосновения во мне пошла тихая теплая дрожь, которая не ассоциировалась с сугубо дружескими чувствами. А почему бы и нет? Щеки ее пылали, глаза искрились; под фонарями и зелено-голубым небом гаснущих техасских сумерек она выглядела намного более, чем просто хорошенькой. Все могло прогрессировать между нами быстрее, чем шло на самом деле, если бы не тот инцидент, который произошел в перерыве.

Оркестр маршировал, как обычно маршируют школьные оркестры, ступая в ногу, играя немного вразброд, выдувая попурри, мотивы которого тяжело было идентифицировать. Когда оркестр завершил выступление, на пятидесятиярдовую линию высыпали чирлидерши, бросили под ноги свои помпоны и уперлись руками себе в бока: «Ну-ка, подайте сюда Л!»

Мы выдали прошенное, а дальше пошли требования букв Ь, В, Ы.

— А полностью?

—  Л-Ь-В-Ы! — завопили на трибунах все местные, хлопая в ладоши.

— Кто выигрывает?

—  Л-Ь-В-Ы! — после счета в первой половине игры, относительно этого почти не было сомнений.

— Мы хотим услышать ваш рык!

Мы зарычали традиционным манером, сначала повернувшись влево, а потом вправо. Сэйди вся отдавалась забаве, приложив ладони ко рту, хвостик на затылке порхал с одного ее плеча на другое.

А следом настала очередь Джим-рыка. В три предыдущих года — Конечно, наш мистер Ла-Дью даже в юниорах начинал уже куотербеком — этот церемониал был довольно простым. Чирлидерши кричали что-то на подобие «Покажите львиный рев! Кто в команде видный лев!» И весь город скандировал: «ДЖИМ! ДЖИМ! ДЖИМ!» После этого чирлидерши делали еще несколько кульбитов и бежали с поля, уступая место оркестру и клубу поддержки другой команды. Но в этом году, вероятно, в честь прощального сезона Джима, речевка изменилась.

На каждый крик толпы «ДЖИМ» чирлидерши отвечали первым слогом его фамилии, протягивая его, словно навязчивую музыкальную ноту. Трюк был новым, тем не менее, не сложным, и толпа научилась ему быстро. Сэйди кричала не хуже, чем самые лучшие здешние скандировщицы, пока не заметила, что я молчу. Я стоял с разинутым ртом.

— Джордж, с вами все в порядке?

Я не был в состоянии ответить. Фактически я почти не услышал вопроса. Так как мысленно перенесся назад, в Лисбон-Фолс. Я только что вышел из кроличьей норы. Только что прошел мимо стены сушилки и проскользнул под цепью. Я был готов к встрече с мистером Желтая Карточка, но не к тому, что он нападет на меня. Что и произошло. Вот только тогда он уже не был больше мистером Желтая Карточка; теперь он был мистером Оранжевая Карточка. «Ты не должен здесь быть, — сказал он. — Кто ты? Что ты здесь делаешь?» А когда я постарался спросить его, не обращался ли он к АА со своими алкогольными проблемами, он сказал…

— Джордж? — теперь в ее голосе уже звучала вместе с беспокойством также взволнованность. — Что такое? Что не так?

Фанаты были полностью захвачены игрой в вызов-ответ. Чирлидерши гремели «ДЖИМ», а трибуны им отвечали «ЛА».

«Пошел ты на хер, Джимла!» — вот что гаркнул мне тот Желтая Карточка, который тогда уже стал Оранжевой Карточкой (но пока еще не погиб от собственной руки мистером Черная Карточка), и именно это я слышал сейчас, частями этого слова, словно подушкой перебрасывались между собой чирлидерши с поля и две с половиной тысячи фанатов с трибун.

«ДЖИМЛА, ДЖИМЛА, ДЖИМЛА!»

Сэйди схватила меня за руку и встряхнула.

— Скажите что-то, мистер! Говорите со мной, так как мне страшно!

Я повернулся к ней, выдавив из себя улыбку. Это далось нелегко, поверьте.

---

400 Арнет — выдуманный С. Кингом город в Восточном Техасе, который впервые упоминается в его романе «Противостояние» (1978).