11.22.63

Под «М-К» он имел в виду купленную через почтовый заказ винтовку «Манлихер-Каркано», из которой Ли планировал застрелить генерала Уокера.

Я не знаю, у кого проходила та вечеринка, где Марина познакомилась с Рут Пейн. Не знаю, кто их познакомил. Де Мореншильд? Бухе? Вероятно, кто-то из них, так как к тому времени остальные эмигранты уже откровенно сторонились Освальдов. Мужчинка — высокомерный всезнайка, женщина — груша для битья, сама презрела неизвестно-сколькими возможностями бросить его навсегда.

Что я знал, так это то, что потенциальная госпожа-освободительница Марины Освальд прибыла одним дождливым днем за рулем универсала «Шевроле» — бело-красного — в средние марта. Остановив машину возле бордюра, она с сомнением огляделась вокруг, будто неуверенная, по правильному ли адресу приехала. Рут Пейн была высокой (хоть и не такой высокой, как Сэйди) и болезненно худой. Спереди она зачесывала свои каштановые волосы хохолком на широкий лоб, а от темени — на затылок — прическа, которая ее не красила. На усеянном веснушками носу сидели очки без оправы. Мне, когда я смотрел на нее сквозь щель между шторами, она показалась женщиной из тех, что сторонятся мяса и ходят на демонстрации под лозунгом «Запретить Бомбу»… и похоже, что почти такой и была Рут Пейн, женщиной, которая исповедовала ценности движения «Нью-эйдж» задолго до того, как «Нью-эйдж» стал модой.

Марина, вероятно, ее выглядывала, так как затопотала по ступенькам надворного крыльца, она спускалась с ребенком на руках, закрыв одеялом голову Джун, чтобы уберечь ее от холодной измороси. Рут Пейн осторожно, словно пробуя, улыбнулась и заговорила уважительно, делая паузы между словами:

— Поздравляю, миссис Освальд, я Рут Пейн. Вы меня помните?

— Да! — ответила Марина. — Да. — А дальше добавила что-то вновь по-русски. Рут ответила ей на том же языке… правда, запинаясь.

Марина пригласила ее вовнутрь. Я подождал, пока не услышал шаги у себя над головой, и тогда нацепил наушники, подключенные к жучку в их настольной лампе. Я услышал разговор по-русски со вставками английских слов. Несколько раз Марина поправляла Рут, иногда со смехом. Понял я достаточно, чтобы вычислить, зачем приехала Рут Пейн. Как и Поль Грегори, она хотела братья уроки русского. И еще кое-что я понял из того, как часто они смеялись, как легко шла их беседа: они понравились одна другой.

Я обрадовался за Марину. Если я убью Ли Освальда после его покушения на генерала Уокера, нью-эйджерка Рут Пейн ее приютит. Я мог на это надеяться.

5

Рут лишь дважды приезжала брать уроки на Нили-стрит. Потом Марина и Джун садились в универсал Рут, и она куда-то их везла. Наверное, в свой дом в шикарном (по крайней мере, по — сравнению с Дубовым оврагом) предместье Ирвинг. Адреса в Эловых заметках не было — похоже, его мало интересовали отношения Марины с Рут, вероятно, потому, что он надеялся, что с Ли будет покончено задолго до того, как та винтовка окажется в гараже Пейнов, — но я нашел адрес в телефонном справочнике: Западная Пятая улица № 1515.

Одним облачным мартовским днем, приблизительно за несколько часов после того, как Марина поехала с Рут, появились машина Джорджа де Мореншильда, рядом с ними сидел Ли. Ли вылез, держа в руках большой мешок из коричневой бумаги, на которой под изображением сомбреро было написано: ЛУЧШИЙ МЕКСИКАНСКИЙ ГРИЛЬ ПЕПИНО. У де Мореншильда в руках была шестизарядная коробка пива «Пара Иксов»^[562]. Они поднимались по ступенькам, разговаривая и смеясь. Я схватил наушники, мое сердце бухало. Сначала ничего не было слышно, но потом кто-то из них включил лампу. После этого я словно оказался в комнате рядом с ними, невидимый третий.

«Пожалуйста, не договаривайтесь, как убить Уокера, — думал я. — Прошу, не делайте мою работу более тяжелой, чем она уже есть».

— Извините за бардак, — произнес Ли. — Она на этих днях не делает почти ничего, только спит, смотрит телевизор и говорит о той женщине, которой теперь дает уроки.

Де Мореншильд некоторое время говорил о нефтяных концессиях, которыми он хотел завладеть в Гаити, резко откликаясь о режиме Дювалье.

— В конце дня по базару ездят грузовики, туда забрасывают мертвых. Среди них много детей, умерших от голода.

— Кастро и Фронт положат этому конец, — сказал Ли беспощадно.

— Пусть Провидение ускорит этот день. — Послышался звон бутылок, вероятно, чокнулись за то, чтобы Провидение работало быстрее. — Как тебе там работается, товарищ? И почему это ты не на работе посреди дня?

---

562 Светлое пиво «Dos Equis», которое с 1897 года начал варить в Мексике немецкий эмигрант Вильгельм Гассе.