Ты умеешь хранить секреты?

— Эмма! — восклицает Керри со смешком и тянется к моей руке. — Глупенькая! Я понятия не имела! Знай я только, что это так важно…

Знай она только, что это так важно? Да как она могла не знать?!

Я отдергиваю руку и с презрением смотрю на Керри. Горечь и унижение, так долго копившиеся во мне, вдруг прорывают тонкую скорлупу напускного хладнокровия и вырываются наружу раскаленным фонтаном гейзера.

— Знала! — кричу я. — Ты точно знала, что делаешь! Знала, в каком я отчаянии! С самого приезда в наш дом ты пыталась раздавить меня! Растоптать! Издевалась над моей дерьмовой карьерой! Хвасталась собственной. Выставляла себя напоказ! Всю свою жизнь я чувствовала себя глупой, маленькой и ничтожной! Что же, пусть так. Ты выиграла, Керри! Ты звезда. А я — нет. Ты олицетворение успеха, я — полная неудачница. Только не притворяйся моей лучшей подругой, хорошо? Потому что ты мне не подруга и никогда ею не будешь!

Я замолкаю и, тяжело дыша, оглядываю смятый коврик. Еще чуть-чуть, и я разревусь как дура.

Но тут я встречаюсь взглядом с Джеком, и он ободряюще улыбается. Смотрю на родителей. Они, похоже, совершенно парализованы и явно не знают, как теперь быть.

Дело в том, что в нашей семье не принято столь эмоционально выражать свои чувства.

И, честно говоря, я сама не знаю, что теперь делать.

— Ладно… мне пора, — заикаюсь я. — Нужно идти. Пойдем, Джек. У нас много дел.

Поворачиваюсь и, спотыкаясь, отхожу. Еще чуть-чуть, и колени подогнутся. В крови бушует адреналин. Я так взбудоражена, что не могу мыслить здраво.

— Ты молодец, Эмма, — шепчет мне Джек. — Просто потрясающе! Абсолютно… по правилам логистики! — громко добавляет он, проходя мимо Сирила.

— Мне в жизни не приходило в голову высказать все это, — признаюсь я. — Я никогда… действующая модель менеджмента… — рассуждаю я во весь голос, едва не столкнувшись с парочкой бухгалтеров.

— Я так и думал, — качает головой Джек. — Иисусе, эта твоя кузина… Трезвая оценка рынка…

— Она совершенная… расширение производства! — почти кричу я, увидев Коннора. — Да-да, я именно так и напечатаю, мистер Харпер.

Нам все же удается добраться до дома и подняться наверх. Джек ведет меня по коридору, вынимает ключ и открывает дверь. И мы оказываемся в комнате. Большой, светлой, с кремовыми стенами. Вот оно. Наконец-то. Только Джек и я. Одни в комнате. С кроватью.

И тут я случайно ловлю свое отражение в зеркале и с досадой охаю. Совершенно забыла о дурацком костюме Белоснежки! Лицо раскраснелось и распухло, глаза мокрые от слез, волосы растрепаны, в вырезе видна бретелька от лифчика.

Не так я надеялась выглядеть в наш первый раз!

— Эмма, прости, что я вмешался, — просит Джек покаянно. — Это действительно не мое дело. Я не имел права… Просто… просто эта твоя кузина так меня достала…

— Нет! — перебиваю я, поворачиваясь к нему. — Это было здорово! Без тебя я никогда не посмела бы сказать Керри, что думаю о ней. Никогда! Это было… было…

Я замолкаю, тяжело дыша.

Какое-то мгновение мы оба молчим. Джек серьезно смотрит в мое пылающее лицо. Я отвечаю смелым взглядом. Грудь часто вздымается и опускается, кровь бьется в ушах. И тут он наклоняется и целует меня!

Открывает мои губы своими, нетерпеливо дергает за эластичные рукава моего костюма, расстегивает лифчик. Я вожусь с его рубашкой. Его рот накрывает мой сосок, и я издаю возбужденный стон, пока он укладывает меня на согретый солнцем ковер.

О Боже, как все быстро!

Он срывает с меня трусики. Его руки… Его пальцы… я беспомощно охаю… все происходит с такой молниеносной скоростью, я почти не понимаю, что со мной творится. Совершенно не похоже на Коннора. И вообще на все, что я… минуту назад я стояла на полу, полностью одетая, а теперь… он уже…

— Подожди, — прошу я, — подожди, Джек. Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Что? — почти кричит он, глядя на меня жаркими, воспаленными глазами. — Что еще?

— Я не знаю никаких штучек, — неохотно признаюсь я.

— Каких штучек? — непонимающе спрашивает он.

— Ну штучек! Вывертов всяких. Ты, наверное, занимался сексом с миллионами супермоделей и гимнасток, которые успели поднатореть в самых невероятных… — Увидев выражение его лица, я поспешно замолкаю. — Не важно. Не имеет значения. Забудь.

— Ни за что. Я заинтригован. Какие такие штучки ты имела в виду?

О Боже! И зачем я вечно разеваю свой дурацкий рот?! Какого черта?