— Ты еще не забыла про ту тропинку? Хочешь посмотреть, куда она ведет?
— Хочу! — Глаза у девочки заблестели. — Джордж Бак из нашего класса говорит, там Кошачье кладбище. Я маме говорю, а она говорит, надо вас дождаться, вы знаете, что и где.
— Все верно, — кивнул Джад. — Что ж, если не против, давай прогуляемся. Только сапоги надень. Сыро там.
Элли бегом бросилась в дом. Джад проводил ее ласковой улыбкой.
— Может, и вы, Луис, к нам присоединитесь?
— С удовольствием. — И посмотрел на Рейчел. — А ты, дорогая, хочешь с нами?
— Как быть с Гейджем? Идти ведь с милю.
— На спину посажу, в креслице на ремнях.
— Согласна, — рассмеялась Рейчел, — только, чур, на твою спину.
Через десять минут все, кроме Гейджа, переобувшись в сапоги, тронулись в путь. Гейдж, удобно устроившись за плечами отца, глазел по сторонам. Элли то и дело убегала вперед, то гонялась за бабочками, то выискивала цветы.
Трава на поле была им по пояс, щедро рос золотарник, предвестник осени. Но в воздухе осенью еще не пахло. Солнце грело по-августовски тепло, а меж тем сентябрь уже перевалил за половину. Когда они взобрались на вершину первого холма, вытянувшись в цепочку, под мышками у Луиса рубашка уже потемнела от пота.
Джад остановился. Луис поначалу подумал, что старик запыхался, но, оглянувшись, понял: с холма открывается красивый вид.
— А неплохо здесь, правда? — заметил Джад, жуя травинку. Вот она, типичная для южан черта, подумал Луис: не восторгаются ничем, не радуются вволю.
— Да здесь просто великолепно! — прошептала Рейчел, повернулась к Луису, укоризненно сказала: — И ты до сих пор меня сюда не приводил?
— Я и сам сюда не хаживал, — Луису даже стало стыдно, ведь это их собственная земля. Просто не мог выкроить минутку, чтоб забраться на холм.
Элли убежала далеко вперед. Вернулась, встала как вкопанная, широко открыв глаза, — красота! У ее ног терся Чер.
Холм был невысок, но и с небольшой возвышенности можно обозреть окрестности: на востоке до горизонта стеной стоял лес, а на западе — чуть в низине — золотистое, покойное, дремотное поле, подернутое легкой дымкой. Тишина. Не слышно даже бензовозов из Оринко на шоссе. Там, в низине, река Пенобскот, когда-то по ней вниз, к Бангору и Дерри, сплавляли плоты. Широкая, неспешная река. Несет она воды к далеким городкам Хемпден и Уинтерпорт, а здесь, вдоль нее, повторяя все изгибы и повороты русла, бежит шоссе — до самого Бакспорта. Все засмотрелись на реку, обсаженную деревьями, на змейки дорог, квадраты полей. Из крон старых вязов взметнулся шпиль баптистской церкви Северного Ладлоу, справа кучкой добротные кирпичные здания — школа Элли.
По небу, цветом что вытертые джинсы, плыли белые облака. А кругом поля, уже отдыхающие после летних тягот, но еще живые, желто-бурые.
— Великолепно! Ты верное слово нашла! — проговорил наконец Луис.
— В старину этот холм называли Холмом Будущего, — сказал Джад. — Кое-кто и по сей день так называет, да только поуезжали все в город, что им теперь этот холм. Мало кто сюда захаживает, думают: невелик, что с него увидишь? Но, вот, убедитесь сами. — Он повел рукой и умолк.
— А увидишь отсюда все на свете, — подхватила Рейчел, задумчиво и благоговейно. Повернувшись к мужу, спросила: — Дорогой, это НАШ холм?
Луис не успел ответить, его опередил Джад:
— Это часть ваших угодий.
Да если б и не наш, не все ли равно, подумал Луис.
В лесу оказалось много холоднее. Широкую тропу устилала хвоя, справа и слева попадались букетики в пустых кофейных банках, правда, цветы уже завяли. Тропа повела под гору. Пройдя с четверть мили, Джад окликнул Элли.
— Здесь, конечно, девчушкам раздолье, — добродушно проворчал он. — Но ты уже папе с мамой пообещай: в следующий раз пойдешь сюда, с тропы ни-ни!
— Обещаю! — с готовностью отозвалась Элли. — А почему?
Старик взглянул на Луиса, тот остановился передохнуть: Гейдж хоть и маленький, а увесистый, и даже в тенистых елях и соснах отцу стало жарко.
— Вы хоть знаете, где мы сейчас?
Луис перебрал в уме самые очевидные ответы, но ни один ему не понравился: в Ладлоу; в Северном Ладлоу; за моим домом; между шоссе номер пятнадцать и центральной автострадой. Покачал головой, дескать, не знаю.