Кошачье кладбище

Луис был очень симпатичен Стиву. И, конечно, хотелось удостовериться, что у него все в порядке. Бедняга и так хлебнул горя.

Увидев клубы дыма, Стив подумал, что косвенно и к этой беде приложил руку Виктор Паскоу. С его смертью словно рухнула стена, защищавшая простых людей от невзгод. Глупо, конечно, так думать. Вон же дом Луиса, стоит как ни в чем не бывало. Белый, тихий, типичный для Новой Англии домик, красивый в лучах утреннего солнца.

К дому старика уже сбегался народ. Стив поставил мотоцикл около гаража Луиса и увидел, что в горящем доме напротив кто-то взбежал на веранду, бросился к двери, но тут же отступил. И вовремя: от жара внутри лопнула и разлетелась вдребезги стеклянная панель входной двери. Пламя с ревом вырвалось наружу. Окажись глупый храбрец сейчас на пороге, он бы вмиг сварился заживо.

Стив, спешившись, зачарованно смотрел на огонь, напрочь забыв о Луисе. Издревле тайна огня привлекала людей. Зевак собралось немного, с полдюжины. Они в отличие от безрассудного смельчака держались поодаль. С треском и звоном вышибло окна на веранде. Осколки стекла, словно пули, носились в воздухе. Горе-храбрец пригнулся и побежал прочь. Пламя жадными руками щупало стены, слущивая старую краску. На глазах у Стива занялось легкое кресло черного дерева и, сухо потрескивая, вмиг сгорело.

Перекрывая шум пожара, храбрец-спасатель прокричал чуть не радостно: «А ведь сгорит домина! Дотла сгорит! — видно, не понимая, сколь неуместен и кощунствен его восторг. — Если Джад дома, значит, совсем спятил! Сколько раз я ему говорил, не держи креозот у печки, не держи!»

Стив хотел было крикнуть: а вызвали пожарную команду? Но тут же услышал близящийся вой сирен. Не одна машина спешит! Молодцы соседи. Но прав, к сожалению, безумец-храбрец, дом, похоже, сгорит дотла. Огонь вырывался уже изо всех окон. Фронтон превратился в огненную, почти бесплотную арку над зеленым, крытым дранкой навесом крыльца.

Стив обернулся, вспомнив про Луиса. Впрочем, будь Луис дома, не усидел бы, выскочил бы.

Но вдруг краешком глаза Стив приметил кое-что. За подъездной дорожкой, за гаражом, расстилалось, чуть забирая в гору, поле зеленой и уже высокой тимофеевки. Едва приметно бежала в траве тропинка, неширокая, но тщательно выкошенная, как площадка для гольфа. Тропинка виляла по склону холма и исчезала в лесу, зеленым густым гребнем вставшем на горизонте. А там, где сходилась светлая зелень поля с темной — леса, приметил Стив некое движение. Что-то белое блеснуло на солнце и пропало — Стив не успел приглядеться. Все же показалось ему, что какой-то мужчина тащит огромный белый куль.

ЭТО ЛУИС, ни с того ни с сего подсказало ему чутье. ЭТО ЛУИС. СПЕШИ, ЗАДЕРЖИ ЕГО. СТРЯСЛАСЬ БЕДА И ЕЩЕ ОДНОЙ НЕ МИНОВАТЬ, ЕСЛИ НЕ ЗАДЕРЖАТЬ ЛУИСА.

Стив нерешительно остановился у дорожки к гаражу, переминаясь с ноги на ногу, дрожа всем телом.

Э-Э, СТИВ, ДА ТЫ ПЕРЕПУГАЛСЯ, ЧУТЬ В ШТАНЫ НЕ НАЛОЖИЛ!

Да, перепугался. Да, чуть в штаны не наложил. Хотя и сам не мог понять — с чего бы? Что-то… что-то МАНИЛО, да, именно манило на эту тропу, убегающую в лес, куда-то же она ведет? Разумеется. Для того и проторена.

ТЫ, ЧУЧЕЛО, ПРО ЛУИСА НЕ ЗАБУДЬ! ТЫ ВЕДЬ К НЕМУ ПРИЕХАЛ, А НЕ В ЛЕСОЧКЕ ПОГУЛЯТЬ!

— Чего у тебя там, Ренди? — прокричал отважный доброхот. Голос, хотя и с хрипотцой, звучал на редкость бодро.

Ответ Ренди потонул в вое пожарных сирен, но Стив все же разобрал:

— Дохлая кошка.

— Сгорела, что ль?

— Не похоже, — ответил Ренди. — Просто дохлая.

И, словно короткая эта перекличка имела отношение к мыслям Стива, память безжалостно вернула его к человеку на тропе. Да, это Луис.

Отвернувшись от пожарища, он рысцой побежал по тропе. Вспотел, пока добежал до леса. Зато там, под сенью крон, приятно и прохладно. Пахнет хвоей, смолой, живым деревом.

В лесу Стив побежал быстрее. Он и сам не понимал, что подгоняет его, почему так тревожно-отчаянно колотится сердце. Дышал он тяжело, с присвистом. Вот тропа пошла под гору, ноги, казалось, бежали сами собой, да и тропа, на удивление, расчищена и ухожена. Однако к воротцам Кошачьего кладбища Стив подошел лишь быстрым шагом. В правом боку кололо и припекало. Взгляд его долго не задержался на сходящихся кругами могилках, на жестяных и дощатых памятниках ребячьим любимцам. Он сразу приметил главное: на дальнем краю поляны творилось нечто невообразимое. Луис, вопреки земному притяжению, легко взбирался почти на отвесную гору валежника. Под ноги он не глядел, взгляд завороженно устремлен вперед, так порой ходят во сне лунатики. На руках он держал огромный белый сверток, блеснувший на солнце и привлекший внимание Стива. Теперь, присмотревшись, Стив безошибочно угадал: в белой простыне завернуто тело, да и вон торчит нога в черной туфле на низком каблуке. У Стива голова пошла кругом, он догадался: Луис несет куда-то тело жены. Сам он был седой как лунь.