Дай мне руку, тьма

— Но мою квартиру не охраняли пятьдесят агентов, — сказал я.

Ее рука в моей повернулась, наши ладони слились, затем ее пальцы обвили мое запястье.

— Он вне пределов обычных рассуждений, — сказала она. — Эвандро. Он… нечто такое, с чем мы еще не сталкивались. Он не человек, он какая-то сила, и я думаю, если он захочет, то непременно меня достанет.

Она глубоко затянулась сигаретой, пепел дал вспышку, и я увидел красные мешки у нее под глазами.

— Он не…

— Ш-ш-ш, — прошептала она и убрала свою руку с моей. Затем погасила сигарету и прокашлялась. — Не хочу выглядеть плаксой или жалкой маленькой женщиной, но в данный момент мне нужно кого-то обнять…

Я встал со стула и опустился между ее ног на колени, а она обвила меня руками, прижалась щекой к моей щеке и впилась пальцами мне в спину.

Ее голос звучал в моем ухе теплым шепотом.

— Если он убьет меня, Патрик…

— Я не позволю…

— Но если это случится, ты должен мне пообещать.

Я ждал, ощущая, как страх колотится в ее груди и, корчась, пробивается сквозь поры ее кожи.

— Обещай мне, — сказала она, — что ты останешься в живых, пока не убьешь его. Медленно. Как можно медленнее, если сможешь.

— Что, если он доберется до меня первым? — спросил я.

— Он не может убить нас обоих одновременно. Это никому не под силу. А если он достанет тебя раньше, чем меня, — она немного отклонилась, чтобы посмотреть мне в глаза, — я выкрашу этот дом его кровью. Каждый сантиметр.

* * *

Вскоре Энджи отправилась спать, а я, включив лампу на кухне, принялся просматривать дела Алека Хардимена, Чарльза Рагглстоуна, Кола Моррисона и других убийств 1974 года, которые мне дал Болтон.

Судя по описанию, как Хардимен, так и Рагглстоун представали на удивленье нормальными. Единственной отличительной чертой Хардимена, как и Эвандро, была его исключительно красивая внешность, почти женственная. Но в мире множество красивых мужчин, и лишь мизерный процент не имеет жалости к себе подобным.

Рагглстоун, с треугольным выступом волос на лбу и вытянутым лицом, больше всего походил на шахтера из Западной Вирджинии. Он выглядел не слишком приветливо, но и не как человек, который распинает детей и потрошит пьяниц.

Одним словом, лица как одного, так и другого мне ничего не сказали.

Моя мать утверждала, что людей невозможно понять до конца, на них можно только реагировать.

Она прожила в браке с моим отцом двадцать пять лет, поэтому, очевидно, за все эти годы ей пришлось ох как много «реагировать».

В данный момент я вынужден был с ней согласиться. С Хардименом я провел какое-то время, прочитал о том, как из ангелоподобного мальчика он превратился в демона, причем чуть ли не за одну ночь, но, увы, ничто не подсказало мне, почему это случилось.

О Рагглстоуне было известно еще меньше. Служил во Вьетнаме, с почетом демобилизован, родом с маленькой фермы в восточном Техасе, но последние шесть лет до убийства не имел никаких контактов с семьей. По словам его матери, «был хорошим мальчиком».

Перевернув страницу в личном деле Рагглстоуна, я увидел план-схему пустого склада, где Хардимен по непонятной причине напал на него. Теперь уже склада нет, на его месте соорудили супермаркет и химчистку.

На плане было указано, где нашли тело задушенного, привязанное к стулу, изувеченное и сожженное. Там же было указано, где детектив Джерри Глинн, приехав по анонимному звонку, нашел обнаженного Хардимена в позе эмбриона на полу старой диспетчерской. Его тело было залито кровью Рагглстоуна, неподалеку валялся нож для колки льда.

Представляю, что почувствовал он, войдя внутрь и увидя тело Рагглстоуна, а затем найдя сына своего напарника без сознания рядом с орудием убийства.

Интересно, кто же сделал этот анонимный звонок?

На следующей странице я увидел пожелтевшее фото, на котором был изображен белый фургон, зарегистрированный на имя Рагглстоуна. У него был старый, неухоженный вид, к тому же отсутствовало лобовое стекло. Согласно рапорту, внутренняя часть фургона была промыта водой из шланга и насухо вытерта примерно за сутки до смерти Рагглстоуна, однако переднее стекло было выбито совсем недавно. Осколки стекла покрывали сиденья водителя и пассажиров, сверкали кучками по всему полу. А в центре фургона стояли два бетонных блока.

Кто-то, возможно дети, пытался вытащить их через отверстие от лобового стекла, когда фургон был припаркован возле склада. Воровство совершалось в одно время с убийством, которое вершил Хардимен всего в нескольких шагах.