Салимов удел

— Ладно, — сказал Бен, — я бы хотел назначить вас Генеральным Исследователем. Вы с вашими данными уникально подходите для такой работы. Кроме того, вы — лежачий больной.

Глаза Мэтта блеснули — так же, как когда Коди вероломно объявил его трубку вне закона.

— Откроется библиотека — позвоню Лоретте Старчер. Придется ей привезти книжки в тачке.

— Сегодня воскресенье, — напомнила Сьюзан. — Библиотека закрыта.

— Для меня она откроет, — сказал Мэтт, — а нет, так я пойму, отчего.

— Берите все и вся, что имеет отношение к предмету, — сказал Бен. — И психологию, и патологию, и мистику. Понимаете? Все работы.

— Начну вести записи, — проскрежетал Мэтт. — Начну, вот те крест! — Он посмотрел на молодых людей. — Я чувствую себя мужчиной в первый раз с тех пор, как проснулся тут. А вы что будете делать?

— Во-первых, доктор Коди. Он осматривал и Райерсона, и Флойда Тиббитса. Может быть, мы сумеем убедить его эксгумировать Дэнни Глика.

— А он согласится? — спросила Сьюзан у Мэтта.

Прежде, чем ответить, Мэтт приложился к своему имбирному элю.

— Тот Джимми Коди, что учился у меня, согласился бы в два счета. Он был мальчиком с развитым воображением и открытым умом, исключительно устойчивым к «не может быть». До какой степени колледжу и медицинской школе удалось сделать из него эмпирика, я не знаю.

— Все это мне кажется хождением вокруг да около, — сказала Сьюзан. — Особенно визит к доктору Коди с риском получить полный отпор. Почему бы нам с Беном не отправиться в дом Марстена и не покончить со всем этим? Вопрос назначался к слушанию еще на прошлой неделе.

— Я скажу тебе, почему, — сказал Бен. — Потому, что мы исходим из посылки, что все это — на самом деле. Тебе так загорелось сунуть голову в пасть льву?

— Я думала, днем вампиры спят.

— Кем бы ни был Стрейкер, он не вампир, — сказал Бен, — разве что старинные предания полностью ошибаются. Днем его видела масса народу. В лучшем случае мы получим от ворот поворот, как посторонние, вход которым воспрещен, и ничего не узнаем. В худшем — он нас одолеет и продержит дотемна. Легкий завтрак для Графа Комикса.

— Барлоу? — спросила Сьюзан.

Бен пожал плечами.

— А почему нет? История про закупки в Нью-Йорке немножко слишком складная, чтобы быть правдивой.

Глаза Сьюзан сохраняли упрямое выражение, но больше она ничего не сказала.

— А что вы станете делать, если Коди осмеет вас и прогонит? — спросил Мэтт. — Считается, что он не бросится сразу же звонить в сумасшедший дом.

— Отправимся на закате на кладбище, — ответил Бен. — Наблюдать за могилой Дэнни Глика. Назовем это контрольным вариантом.

Мэтт приподнялся с подушек, на которые опирался.

— Обещайте мне, что будете осторожны. Бен, обещайте!

— Будем-будем, — успокоила его Сьюзан. — Мы оба будем просто звенеть от крестов.

— Не шутите, — пробормотал Мэтт. — Если бы вы видели то, что видел я… — Он повернул голову и посмотрел в окно, за которым виднелись исполосованные солнцем листья ольхи, а за ними — по-осеннему яркое небо.

— Если она шутит, то я — нет, — сказал Бен. — Мы примем все предосторожности.

— Сходите к отцу Каллахэну, — сказал Мэтт. — Пусть даст вам немного святой воды… и облаток, если это возможно.

— Что он за человек? — спросил Бен.

Мэтт пожал плечами.

— Странноватый. Может быть, пьет. Если так, это образованный и вежливый пьяница. Не исключено, что ярмо просвещенного папизма ему немного натирает.

— Вы уверены, что отец Каллахэн… что он пьет? — спросила Сьюзан, чуть шире раскрывая глаза.

— Не вполне, — ответил Мэтт. — Но мой бывший ученик, Брэд Чэмпион, работает в ярмутском винном магазине. Он говорит, что Каллахэн — их завсегдатай. Приверженец «Джима Бима».

— С ним можно говорить? — спросил Бен.

— Не знаю. Думаю, следует попытаться.

— Так вы его совсем не знаете?

— В общем, нет. Он пишет историю новоанглийской католической церкви и очень много знает о поэтах нашего так называемого «золотого века» — Уиттере, Лонгфелло, Расселле, Холмсе и иже с ними. В конце прошлого года я заманил его выступить перед моим кружком американской литературы. У отца Каллахэна быстрый жесткий ум.. Ученикам он понравился.

— Я с ним встречусь, — сказал Бен, — а там, как чутье подскажет.

В палату заглянула сестра, кивнула, и секундой позже вошел Джимми Коди со стетоскопом на шее.

— Беспокоите моего пациента? — дружелюбно спросил он.