Прощай, детка, прощай

Мой отец по этой части был вынослив как черт, этим же качеством, впрочем, обладали и другие участники, подписавшиеся на марафон, но за все годы его проведения до границы так ни разу никто и не добрался.

Большинства баров, в которых они тогда пили, теперь уж нет, их вытеснили вьетнамские рестораны и магазины. Эта часть проспекта, ныне известная под названием «тропа Хо Ши Мина» и проходящая через четыре квартала, вовсе не так плоха, как считают многие из моих белых соседей. Проехав по ней рано утром, вы увидите, как на тротуаре пожилой человек, стоя перед группой горожан такого же возраста, вместе с ними выполняет упражнения тай цзи цюань, увидите людей в национальных костюмах, похожих на темные шелковые пижамы, и больших соломенных шляпах. Говорят, будто бы тут действуют вьетнамские банды, или тонги, но сам я никогда с ними не сталкивался. Встречаются мне в основном вьетнамские ребятишки в темных очках с торчащими, густо напомаженными волосами, стоят себе, стараются выглядеть круто, смотрят на вас пристально и, на мой взгляд, ничем не отличаются от меня в таком возрасте.

Из прежних баров, переживших в нашем квартале последнюю волну эмиграции, очень хороши три, выходящие непосредственно на проспект. Их владельцы и посетители в дела вьетнамцев не вмешиваются, и вьетнамцы платят им тем же. Представители разных культур, кажется, не проявляют друг к другу особого интереса, и всех это вполне устраивает.

Еще один хороший бар, тоже относящийся к «тропе Хо Ши Мина», располагался не на самом проспекте, а на отходящей от него грунтовой дороге, которая совсем захирела в середине сороковых годов, когда город исчерпал источники финансирования, выделенные на ее благоустройство. Проход между домами, которым она пользовалась, никогда не видел солнечного света. С южной стороны над ним возвышалось здание размером с ангар, там помещалась компания, занимавшаяся автомобильными грузоперевозками, с северной — его блокировали плотно стоящие друг к другу «трехпалубные» жилые дома. В конце прохода находился пыльный «Филмо Тэп».

Во времена марафонов по барам Дорчестер-авеню даже люди из компании моего отца, все выпивохи и охотники подраться и поскандалить, «Филмо» обходили. Этот бар вычеркивали из маршрута, будто его и не было, и до недавнего времени я не знал никого, кто бы постоянно посещал это заведение.

Есть разница между баром, в который ходят суровые работяги, и баром, в который ходят опустившиеся белые. Типичным заведением последнего типа и был «Филмо». Драки в пролетарских барах случаются довольно часто, но ведутся они обычно кулаками, в худшем случае, изредка, может, дадут кому-нибудь пивной бутылкой по голове. В «Филмо» дракой сопровождалась каждая вторая кружка пива, и дрались здесь ножами с выкидным лезвием. Было что-то, что привлекало сюда людей, давным-давно утративших все, что стоило бы ценить. Сюда приходили, повинуясь велению наркотической зависимости, алкоголизма и ненависти. Шумной очереди желающих попасть в заведение у входа, как мы и предполагали, не было, но незнакомых, потенциальных клиентов, будущих завсегдатаев здесь, как выяснилось, встречали не слишком радушно.

В солнечный четверг после полудня мы вошли в темное помещение, освещенное слабым желтовато-зеленым светом. Бармен мельком взглянул на нас. По мере того как глаза привыкали к полумраку, мы различили четверых мужчин, сгрудившихся на углу стойки бара ближе ко входу. Один за другим они медленно поворачивались в нашу сторону и принимались нас разглядывать.

— Вот нужен Ли Марвин, и где он? — сказал я, обращаясь к Энджи.

— Или Иствуд, — подхватила она, — сейчас Клинт очень оказался бы кстати.

Двое в глубине помещения играли на бильярде. Да, мирно себе играли, а тут пришли мы и все испортили. Один из них посмотрел на нас и нахмурился.

Бармен повернулся к нам спиной и, задрав голову, уставился в телевизор, всецело поглощенный развитием событий в «Острове Гиллигана». Шкипер колотил Гиллигана фуражкой по голове. Профессор пытался его остановить. Хауелы смеялись. Мэриэн и Джинджер куда-то исчезли. Возможно, это имело отношение к развитию сюжета.

Мы с Энджи сели у дальнего от входа угла стойки рядом с барменом и стали ждать, когда он нас заметит.

Шкипер дубасил Гиллигана. По-видимому, его вывело из себя что-то, что натворила обезьяна.

— Отличная серия, — сказал я, обращаясь к Энджи, — они почти выбрались с острова.