Темная Башня

Все это, благодаря обострившимся до предела чувствам, Эдди видел с удивительной четкостью, отдавая себе отчет, что широко улыбается, так улыбаются, встретив давнего друга с далеком краю, скажем, у египетских пирамид, на рынке в Танжере, на острове Формоза или на Тэтлбек-лейн в Лоувелле, во второй половине летнего дня в 1977 году, перед самой грозой. И Роланд улыбался. Тощий, высокий, далеко не красавец… и улыбался! Что тут скажешь, чудесам несть конца.

Они вылезли из кабины и направились к Джону Каллему. Роланд поднес кулак ко лбу и чуть согнул колено.

– Хайл, Джон! Я вижу тебя очень хорошо.

– Ага, вижу тебя тоже, – ответил Джон Каллем. – Ясно, как божий день, – и отдал честь, коснувшись рукой головы пониже бейсболки и повыше кустистых бровей, потом повернул голову к Эдди. – Молодой человек.

– Долгих дней и приятных ночей, – Эдди тронул лоб костяшками пальцев. Он не принадлежал к этому миру, уже не принадлежал, и до чего же приятно, не притворяться, будто принадлежишь.

– Хорошо сказано, – отметил Джон. – Я приехал раньше вас. Предполагал, что так и будет.

Роланд оглядел леса по обе стороны дороге, нависшее над ними черное небо.

– Не думаю, что это место подходит…? – вопросительные нотки в его голосе едва слышались.

– Нет, это не то место, где вы хотели бы закончить свои дела, – согласился Джон, попыхивая трубкой. – Я его проехал по пути сюда, и вот что я вам скажу: если вы хотите поговорить, лучше это сделать здесь, чем там. Когда доберетесь туда, сможете только таращиться с разинутыми ртами. Поверьте мне, ничего более удивительного я еще не видел, – на мгновение его лицо стало лицом ребенка, который поймал своего первого светлячка, и Эдди понял, что говорит Каллем совершенно искренне.

– Почему? – спросил он. – Что ждет нас впереди? Приходящие? Или дверь? – тут в голове сверкнула мысль… и Эдди ухватился за нее. – Это дверь, не так ли? И она открыта?

Джон уже начал качать головой, потом передумал.

– Может, и дверь, – последнее слово он растянул до невозможности, словно оно стало для него драгоценностью, с которой он никак не хотел расставаться. Оно тянулось, как вздох после долгого, трудного дня: две-е-е-ерь. – Выглядела не совсем, как дверь, но… Возможно. Могла это быть дверь? – он задумался. – Ага. Но я думаю, что вы, парни, хотите поговорить, а если мы поедем туда, к «Саре-Хохотушке», разговора не получится: вы будете просто стоять с отвисшими челюстями, – Каллем вскинул голову, расхохотался. – Я тоже.

– Сара-Хохотушка, это кто? – спросил Эдди. Джон пожал плечами.

– Многие люди, купившие дома у озера, дают им имена. Я думаю, потому что очень дорого за них заплатили. Вот и хотят получить за свои деньги чуть больше. Так или иначе, «Сара» сейчас пустует. Дом этот принадлежит семье Макгрей из Вашингтона, округ Колумбия, но они выставили его на продажу. У них черная полоса. У него инсульт, а она… – он опрокинул в рот воображаемый стакан.

Эдди кивнул. Многое, связанное с этим походом к Башне, он не понимал, но кое-что знал безо всяких объяснений. К примеру, дом на Тэтлбек-лейн, откуда, судя по всему, и появлялись в этом мире приходящие, Джон Каллем назвал «Сара-Хохотушка». Эдди же не сомневался, что на щите-указателе, у которого начиналась подъездная дорожка к этому дому, будет стоять число 19.

Он поднял голову и увидел, как черные облака плывут над озером Кезар на запад, к Белым горам… которые, и тут сомнений быть не могло, в мире, расположенном не так уж далеко от этого, назывались Дискордией… и вдоль Тропы Луча.

Всегда вдоль Тропы Луча.

– Так что ты предлагаешь, Джон?

Каллем мотнул головой в сторону щита с надписью «БЕКХАРДТ».

– Я присматриваю за домом Дика Бекхарда с конца пятидесятых. Чертовски милый человек. Сейчас он в Вашингтоне, что-то делает в администрации Картера, – Ка-а-а-ртра-а. – У меня есть ключ. Думаю, мы можем поехать туда. Там тепло и сухо, а здесь, думаю, скоро станет холодно и мокро. Вы, парни, сможете рассказать мне свою историю, я – ее выслушать, слушатель я превосходный, а потом мы все поедем к «Саре». Я… ну, я просто никогда… – он покачал головой, вынул трубку изо рта, посмотрел на них с искренним изумлением. – Говорю вам, никогда не видел ничего подобного. И знаете что, я даже не знал, как мне на это смотреть.

– Хорошо, – кивнул Роланд. – Мы все поедем на твоем картомобиле, если ты не возражаешь.

– Меня это устроит, – кивнул Джон и полез на заднее сидение.