Между небом и тобой

— Ты бы еще в горных лыжах сюда приперлась!

Я разозлилась. Сидение в обмылках не способствует добросердечию, знаете ли.

— К твоему сведению, в чем меня взяли, в том я и хожу. А переться сюда босиком… думаю, грибок — это самое безобидное, что водится на этом полу.

Пилар склонила голову набок и почти пропела:

— Интересно, ты всерьез думаешь, что я припасла нам сапоги для ползанья по канализации?

Вот тут мне стало окончательно худо. Какой бы змеей ни была Пилар, следовало взглянуть правде в глаза: убегать откуда-либо в туфлях Прада на шестисантиметровых каблуках — плохая идея. Значит, уже через пару минут мои бедные, нежные, ухоженные ножки погрузятся в отвратительную серую жижу, в этот компот из чужой грязи, грибков, бактерий и всего остального, о чем я не хочу даже думать!

Пилар тем временем деловито подоткнула свою широкую юбку и завязала ее узлом между ног, превратив в некое подобие шаровар. Потом она кивнула какой-то голой худощавой девице, которая с сонным и отстраненным видом сидела на корточках и курила. Девица, сохраняя свой сонный вид, поднялась и перешла к условному входу в нашу баню. Там, в импровизированном предбаннике, оставались наши надзирательницы, вернее, только одна из них, да и то не все время. Она просто распахнула настежь входную дверь и время от времени заглядывала в нее. Я ее понимала. Находиться в этой влажной духоте в одежде было просто невозможно.

Между тем для нас все складывалось весьма удачно. Баня постепенно затягивалась густым непроницаемым паром, в котором огромными бледными китами плавали женские тела. Сонная девица еле заметно кивнула Пилар и продолжала курить, Пилар же резво пробежалась вдоль стоков, дергая по очереди все сливные решетки. Самая крайняя поддалась, и Пилар с торжествующим возгласом откинула ее, а потом махнула мне рукой. Я неловко поднялась на ноги, и Ингрид, сопя от волнения и сочувствия, хлопнула меня по плечу, отчего я едва не улетела обратно в лужу, а Ли Чун сдержанно улыбнулась.

— Будь осторожна. Удачи.

— Спасибо. Спасибо вам обеим! Я обещаю…

Ли Чун быстро приложила свою узкую ладошку к моим губам.

— Никогда не клянись будущим! Оно скрыто от нас. Твоя судьба уже написана в Небесной Книге, и потому нет смысла бояться того, что случится, но и распоряжаться им ты не в силах. Иди, и берегись Пилар.

Я кинулась к открытому водостоку; мимолетно ужаснувшись тому, какой он узкий; торопливо села на край, запретив себе думать о грязи и венерических заболеваниях, проплывающих мимо меня, и протиснулась вниз. Решетка почти мгновенно лязгнула над моей головой, и я в панике шагнула в сторону от слива, пытаясь сориентироваться и найти Пилар.

К счастью, я была ей все еще нужна, этой маленькой смуглой змее, и потому она ухватила меня за плечо и потащила за собой. Я бежала, то и дело оступаясь на склизком полу, и вокруг меня низвергались вонючие водопады мыльной воды. Мой кошмарный сон продолжался, и никакой надежды на его скорое завершение не предвиделось.

Вспоминая сейчас события того дня, я думаю, что у меня был шок. Именно поэтому я не умерла на месте от омерзения, не сломала ногу на бегу и не утонула в сточных водах. Просто мой рассудок — а именно рассудок мешает нам жить нормально, я в этом убеждена! — на некоторое время отключился, не в силах переварить такое количество событий, и в дело вступили голые, простите за каламбур, инстинкты.

Тело мое хотело жить, легкие мои мечтали о чистом воздухе, желудок требовал нормальной пищи — и потому ноги работали безукоризненно. Они несли меня к свободе.

Справедливости ради надо признать и заслуги Пилар. В ее тщедушном теле жил неукротимый дух, и маленькая бандитка тащила меня за собой, подгоняла то криком, то тычками, подсаживала на какие-то выступы, вытягивала из ям, в которые я проваливалась…

Пресловутую вентиляцию я даже не заметила — так разбушевался у меня в крови адреналин. Буквально одной левой держала я ржавую железяку, которой мы застопорили на время огромные лопасти, пока Пилар пролезала на другую сторону. Так же бестрепетно — и потому точно — я ухитрилась перебросить эту самую железяку Пилар, и теперь уже она держала лопасти с той стороны, а я ползла между ними, правда, значительно менее грациозно… Едва я оказалась рядом с боевой подругой, железяка со звоном лопнула, и лопасти со скрежетом смяли оставшуюся между ними половину. Мое бурное воображение мгновенно нарисовало картину того, во что могли бы превратиться мои ноги, лопни проклятая хреновина на пару секунд раньше, — и меня немедленно затрясло.