Близкая женщина

– Я звонила Артуру. Я бы хотела продолжать работу, если у меня еще есть шанс. Мой отъезд в Вашингтон да и все эти дела Блейка не прибавят мне популярности. На время процесса, я думаю, от подготовки новых передач придется вообще отказаться. Чтобы не слишком привлекать внимание к собственной персоне… – Последние слова Даника произнесла с горечью. – Мне нужно идти, Майкл, – торопливо проговорила она. – Мой таксист, кажется, нервничает.

– Таксист? – удивился Майкл. – А откуда ты вообще звонишь?

– Я теперь стала великим конспиратором – звоню из автомата по пути к родителям. Я позвоню тебе сама на днях, хорошо?

– Буду ждать, Даника. Я люблю тебя! Будь сильной!

Она улыбнулась, но ее голос снова задрожал.

– И я тебя тоже люблю. Ты моя опора. Ты это понимаешь? Прошу тебя, не бросай меня!

– Не брошу. Никогда не брошу!

Она услышала звук поцелуя, тоже чмокнула губами и, повесив трубку, побежала к машине.

Через несколько дней Даника нашла подходящий дом. Он находился в Чеви Чейзе: в пригороде, но не слишком далеко, чтобы Блейку было проще встречаться с адвокатами.

Дом обставили быстро. В нем было пять спален плюс помещение для прислуги, а также большой палисадник с густым рядом деревьев, хорошо защищавших от докучливых журналистов. Сумма аренды была значительной, но дело того стоило. Даника выбрала себе спальню подальше от спальни Блейка, наняла по своему усмотрению женщину-прислугу, а также распорядилась, чтобы Маркус перегнал ее «Ауди».

Через две недели после того, как в суде было оглашено предъявленное Блейку обвинительное заключение, Даника на два дня слетала в Бостон, чтобы уладить дела и забрать кое-какие вещи. Там она сделала несколько телефонных звонков, и последний был Майклу.

– Плохие новости, Майкл. На этот раз у меня. Они отобрали передачу, – сказала она. – Сегодня я встречалась с Артуром. Он заявил, что мое присутствие в передаче отвлекает внимание слушателей от гостей передачи, поскольку дело Блейка сейчас у всех на слуху.

– Чепуха какая!

– Я просто убита. Но Артур сказал, что вопросы, поступающие на студию, в основном адресованы мне и касаются последних событий в связи с делом Блейка. По его мнению, лучше сделать перерыв. Я пыталась возражать, но он уже все решил.

– Не огорчайся. Будут и другие предложения – тебя запомнили, тебя будут ждать. Потом ты еще рассмеешься ему в лицо.

Даника улыбнулась. Майкл всегда так верил в нее…

– А еще я разговаривала с Джеймсом. Он, кстати, тоже пришел в ярость, что Артур отказался продолжить контракт. Надо сказать, мне стало немного легче. Ты не поверишь, Майкл, я обзвонила всех знакомых, и все они разговаривали со мной весьма сдержанно. А ведь как раньше искали дружбы, как льстили!

– Друзья познаются в беде – известное дело, – проворчал Майкл.

– Что ты сказал?

– Я прочитал утром очередное изречение на твоем блюдце.

– Все чай пьешь? – улыбнулась она.

– Веду праведный образ жизни без тебя. Не сомневайся.

– Как ты себя чувствуешь, хорошо? – забеспокоилась вдруг она.

– Когда думаю о том, что ты далеко, то мне становится очень плохо. А думаю я об этом постоянно. Господи, Даника, неужели это когда-нибудь кончится и мы будем вместе?!

– Ах, Майкл! – вздохнула Даника. – Мне тоже кажется, что долго я не выдержу!

– Хотел бы я сейчас оказаться в Бостоне! – В его голосе появилась надежда. – Слушай, а что, если?.. Всего час, и я у тебя… – Но он сам оборвал себя и с шутливым ворчанием сказал: – Нет, так будет только хуже. Знаю, знаю!.. Но без тебя я просто умираю…

– Пожалуйста, не умирай, – серьезно попросила она. – Мне нужно знать, что ты там в полном порядке.

– Только поэтому я и держусь. Когда ты приедешь?

– Как только смогу. Береги себя, Майкл!

– И ты тоже, милая!

Разговоры с Майклом были для нее лучше всякого лекарства. Она часто звонила ему. Она жила лишь мыслями о Майкле, об их любви и надеждой. Жизнь превратилась для нее в скучную череду дней.

Пресса больше не досаждала. Конечно, Даника не строила иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, когда начнется процесс, но сейчас радовалась и этой кратковременной передышке.

Большую часть времени она проводила дома в комнате на первом этаже, где окна были от пола до потолка и щедро впускали неяркий свет сентябрьского солнца. Блейк смирился с тем, что ее комната – это закрытая для него территория, и не беспокоил ее. Она читала, вязала, ездила за покупками, но все равно не могла отделаться от назойливых мыслей.