100 великих россиян

Основу своему «Братству» Бакунин положил в Италии, образовав вместе с несколькими единомышленниками Союз Социалистической Демократии.

Однако большого числа сторонников он в этой стране не нашел и в 1867 г: перебрался в Женеву — центр революционной эмиграции. Но и здесь его попытки найти сторонников своих идей не привели к значительным результатам. Тогда он понял, что вести дальнейшую революционную работу вне Интернационала, за которым шли рабочие большинства европейских стран, бессмысленно. В июле 1868 г. он вступил в его Женевскую секцию и вскоре занял в ней ведущее положение. Однако с самого начала Бакунин не собирался работать на основе принципов, сформулированных Марксом. Целью его была пропаганда через Интернационал своих взглядов и распространение их среди широких кругов рабочих. С этой целью он преобразовал в октябре 1868 г. свое «Братство» в «Альянс социалистической демократии» и попросил Генеральный совет Интернационала принять его национальные секции в состав Международного товарищества на правах самостоятельной организации. Летом 1869 г. его просьба была удовлетворена, но уже в сентябре того же года на Базельском конгрессе Интернационала между сторонниками Маркса и сторонниками Бакунина началась открытая дискуссия. (Главным пунктом разногласий стал вопрос об отмене права наследования, на котором настаивали анархисты. Голоса разделились поровну, никакой резолюции по этому вопросу принято не было.) Эти идейные расхождения привели в конце концов к разрыву между Марксом и Бакуниным. Анархистские теории Бакунина нашли последователей и получили распространение среди рабочих Испании, Италии и Южной Франции. Только английские и немецкие рабочие в большинстве своем были верны марксизму. Поскольку ясно было, что спор идет о том, какое течение станет главенствующим в международном рабочем движений, борьба приняла бескомпромиссный характер. Марксисты подняли против Бакунина резкую и часто несправедливую кампанию во всех подконтрольных им газетах. Анархисты отвечали им так же жестко (однако до личных выпадов против Маркса Бакунин никогда не опускался). Одно обстоятельство, сильно повредившее репутации Бакунина, вскоре позволило Марксу взять над ним верх.

Имея своих сторонников во многих странах, Бакунин, конечно, мечтал о создании своей организации в России. Это было естественное желание, но как раз в этом направлении его ожидал один из самых жестоких проколов в его политической карьере. В марте 1869 г. в Женеву приехал молодой студент Петербургского университета Сергей Нечаев. Встретившись с Бакуниным, он сообщил, что явился как представитель революционного комитета, что за спиной его стоит мощная организация столичной молодежи и что сам он был арестован и бежал из Петропавловской крепости. Как выяснилось позже, все это была ложь. Однако Бакунин поверил Нечаеву сразу и безоговорочно.

«Я сказал себе и Огареву, — писал он позже Нечаеву, — что нам нечего ждать другого человека, что мы оба стары, и что нам вряд ли удастся встретить другого подобного, более призванного и более способного, чем Вы, что потому, если мы хотим связаться с русским делом, мы должны связаться с Вами, а не с кем другим». Бакунин выдал Нечаеву мандат, что он является представителем русского отдела «Всемирного революционного союза», снабдил его программными документами и большой суммой денег (последние дал Огарев).

Среди документов, полученных Нечаевым, была прокламация «К молодым братьям» за подписью Бакунина, в которой содержался призыв к молодежи идти в народ. В брошюре «Постановка революционного вопроса» этот призыв получил конкретное развитие: революционная молодежь должна находиться среди народа, чтобы объединить его разрозненные силы в грядущих народных бунтах. В этой же брошюре содержались любопытные рассуждения Бакунина о природе этих бунтов. Бунт, согласно его теории, существует в двух видах: бунт мирного сельского населения и разбойный бунт. «Разбой — одна из почетнейших форм русской народной жизни, — писал Бакунин. — Он был со времени основания московского государства отчаянным протестом народа против гнусного общественного порядка… Разбойник — это герой, защитник, мститель народный, непримиримый враг государства и всего общественного и гражданского строя, установленного государством…» (В этой апологии разбойного мира сказался исповедуемый Бакуниным культ народа, преклонение перед «бессознательным» и стихийным в его жизни.) Еще более одиозный характер имела брошюра «Начало революции», которая, возможно, была написана самим Нечаевым, развившим и точно выразившим идеи, которые сам Бакунин никогда так определенно не высказывал. Брошюра провозглашала две главные идеи: террор и допустимость любых средств для достижения революционной цели. «Дела, инициативу которых положил Каракозов, — говорилось здесь, — …должны перейти, постоянно учащаясь и увеличиваясь в деяния коллективных масс… с… суровой, холодной, беспощадной последовательностью… Данное поколение должно начать настоящую революцию… должно разрушить все существующее сплеча, без разбора, с единым соображением: скорее и больше. Формы разрушения могут быть различны. Яд, нож, петля и т. п… Революция все равно освящает в этой борьбе… Это назовут терроризмом!