100 великих предсказаний

И так поступал не только один я. Один из лучших космонавтов мира, дважды Герой Советского Союза, генерал Владимир Джанибеков оставил в мемориальном кабинете знаменитого писателя фотографию с надписью: «Своей судьбой я обязан Ивану Антоновичу Ефремову». И пояснил, что именно «Туманность Андромеды» зародила в нем мечту, которая в конце концов и привела Джанибекова в отряд космонавтов.

Однако ныне мало кто знает, что замысел того романа, как и многих других произведений фантаста, зародился в пустыне Гоби, где в трудные послевоенные годы уже тогда известный ученый-палеонтолог, профессор Иван Антонович Ефремов (1907–1972) руководил Монгольской палеонтологической экспедицией Академии наук СССР.

На старых, потрепанных машинах, переживая песчаные бури, бездорожье, жару и холод, экспедиция под руководством Ивана Антоновича совершила подлинный научный подвиг. Из Гоби, после сложнейших раскопок, было вывезено 460 ящиков с монолитами «костей дракона» – динозавров – общим весом более 120 т… Сегодня реконструкции громадных ящеров украшают экспозиции палеонтологических музеев в Москве и Улан-Баторе.

Но главное даже не в этом. Долгое время палеонтология оставалась просто «музейной» наукой о вымерших чудовищах. Ефремов вскрыл незримые связи между такими, на первый взгляд, далекими областями науки, как палеонтология и исследования космического пространства. «Палеонтология – наука, погруженная, казалось бы, в недра планеты, – служит окном в космос, через которое мы научимся видеть закономерности истории жизни и появления мыслящих существ», – писал он.

Такую широту взглядов, способность связывать, казалось бы, несвязываемое, ему привила школа жизни. У Ефремова было непростое детство.

Его отец-лесопромышленник был здоровяком, который запросто гнул подковы; этим умением, кстати, до глубокой старости обладал и сам Иван Антонович. Так что когда отец в начале ХХ века оставил семью, заботы о ней легла и на подростка Ивана.

Потом юношу закрутила, замотала Гражданская война – вместе с авторотой 6-й армии он дошел до Перекопа. После окончания военных действий уехал в Петроград, где экстерном закончил 23-ю единую трудовую школу и пошел работать. Был пильщиком дров, грузчиком, шофером. Одновременно умудрился закончить Петроградские мореходные классы и получить диплом штурмана каботажного плавания…

О юных годах Ефремов вспоминал в одном из своих писем: «Когда-нибудь я напишу о своих первых плаваниях на Тихом океане. О том, как… матрос, попавший в одну компанию со всякой шпаной, сумел отстоять свое достоинство благодаря врожденной силе и боксерскому умению; как он за краткое время стоянок в Японии увидел нечто большее, чем портовые кабаки…»

Он действительно плавал на Дальнем Востоке, совершал рейсы на Камчатку, Сахалин, в ту же Страну восходящего солнца… Потом его занесло на Каспий, где он заинтересовался палеонтологией, прочитав в журнале статью известного ученого, профессора П.П. Сушкина.

Осенью, закончив навигацию, он разыскал Петра Петровича в Петрограде и попросился в ученики. Сушкину понравился плечистый, самостоятельный юноша. И он предложил ему место препаратора в Геологическом музее.

Одновременно Ефремов поступил на биофак университета, но в 1925 году перешел в Горный институт, на геологическое отделение. Работал, учился вечерами и по окончании курса не только получил диплом с отличием, но и вскоре защитил ученую степень кандидата наук за оригинальное описание древнейших земноводных.

С той поры он неоднократно участвовал в научных экспедициях. Сначала вместе с Сушкиным, а после смерти учителя и самостоятельно. Причем свое первое научное открытие новоиспеченный ученый сделал в 18 лет…

Экспедиции, как правило, проходили вдали от жилья, в глухих местах, где приходилось хлебнуть лиха. «В морозы ниже 40° приходилось туго… Обшивали все металлические приборы, чтобы к ним можно было прикасаться, не рискуя отморозить пальцы», – вспоминал Ефремов.

Тем не менее даже в таких условиях Ефремов ухитрялся много читать. Один из участников тех экспедиций, тогдашний студент ЛГУ Н.И. Новожилов, рассказывал, что вечерами, в редкие свободные часы, Ефремов читал своим сотрудникам «Алые паруса» или «Корабли в Лиссе». Причем не по книге, не пересказывал, а именно читал наизусть, словно стихи. Такая у него была исключительная память…

Со временем он и сам начал писать. Первые литературные опыты И.А. Ефремова относятся к годам Великой Отечественной войны. На фронт его не взяли, а отправили со специальным заданием в Среднюю Азию, куда был эвакуирован Палеонтологический институт АН СССР.