Колдун и кристалл

А потом она отпрянула, с горящим от страсти лицом, одна рука коснулась губ, которые распухли от его поцелуев. Из уголка нижней текла маленькая струйка крови. Ее глаза, широко раскрытые, не отрывались от его глаз. Грудь вздымалась и опадала, словно после долгого забега. А между ними пробегали волны, которых ему больше не довелось испытать.

– Хватит. – Голос ее дрожал. – Пожалуйста, хватит. Если ты действительно любишь меня, не дай мне потерять честь. Я дала слово. Потом может быть что угодно, после выполнения обещания… если ты все еще захочешь меня…

– Я готов ждать вечно, – ответил он, – и сделать для тебя что угодно, но не отойду в сторону, чтобы смотреть, как ты уходишь с другим мужчиной.

– Тогда, если ты меня любишь, держись от меня подальше. Пожалуйста, Уилл!

– Еще один поцелуй.

Она тут же шагнула к нему, доверчиво подняла голову, и он понял, что может делать с ней все, что хочет. Она, по крайней мере в тот момент, не принадлежала себе, она признавала его власть над ней. Он мог сделать то, что Мартен сделал с его матерью, возникни у него такое желание.

Мысль эта охладила страсть, превратила жаркий костер в раскиданные угли, едва тлеющие в темноте. Смирение его отца,

(Я знаю об этом два года)

пожалуй, более потрясло Роланда. Как он мог влюбиться в эту девушку (любую девушку!) в мире, где выживают только жестокие сердца? Как он мог пойти по пути Мартена? Однако он любил ее.

И вместо страстного поцелуя он легонько коснулся уголка рта, откуда вытекала струйка крови, почувствовал губами соль, по вкусу не отличимую от его слез, закрыл глаза и задрожал, когда ее рука погладила ему волосы на затылке.

– Я не хотела причинять боль Олив Торин, – прошептала Сюзан. – Так же, как и тебе, Уилл. Я многого не понимала, но теперь поздно что-либо исправлять. Но благодарю тебя… ты не взял то, что мог бы. И я всегда буду тебя помнить. Твои поцелуи. Ничего лучше я не знала. Словно небо и земля слились воедино.

– Я тоже запомню. – Он наблюдал, как она садится на лошадь, вспомнил ее обнаженные ноги, мелькнувшие в темноте в ту ночь, когда они впервые встретились. И внезапно понял, что не может отпустить ее. Протянул руку, коснулся ее сапога. – Сюзан…

– Нет, – покачала она головой. – Пожалуйста.

Он отступил. Не зная, как ему это удалось.

– Это наша тайна. Да?

– Да.

Она улыбнулась… но очень уж грустно.

– Держись от меня подальше, Уилл. Пожалуйста. И я буду держаться подальше от тебя.

Он обдумал ее слова.

– Если сможем.

– Мы должны, Уилл. Должны.

Умчалась она галопом. Роланд стоял рядом с Быстрым, провожая ее взглядом. Стоял и когда она скрылась из виду.

10

Шериф Эвери и его помощники Дейв и Джордж Риггинс сидели на крыльце дома, в котором разместились кабинет шерифа и тюрьма, когда мистер Стокуорт и мистер Хит (у последнего на седле по-прежнему торчал этот идиотский птичий череп) проехали мимо. Колокол только пятнадцать минут как отбил полдень, и шериф решил, что юноши отправились на ленч, может, в «Молочный берег», может, в «Приют», где днем предлагали легкую закуску. Сам Эвери отдавал предпочтение более плотной трапезе: половине курицы или хорошему куску мяса.

Мистер Хит помахал им рукой и улыбнулся:

– Доброго дня, джентльмены! Долгой жизни! Прохладного бриза! Приятной сиесты!

Молодые люди помахали руками и поулыбались в ответ.

– Они провели все утро на пристанях, – заметил Дейв, когда юноши скрылись из виду. – Считали сети. Сети! Можете вы в это поверить?

– Да, сэр. – Шериф Эвери приподнял одну гигантскую ягодицу и пустил шумного «голубка». – Да, сэр, я могу. Да.

– Если бы не та история с парнями Джонаса, я бы подумал, что они болваны, – добавил Джордж.

– А они бы не возражали. – Эвери посмотрел на Дейва, который крутил в руке монокль и все смотрел вслед юношам. В городе прибывшую из Альянса троицу уже начали называть Маленькими охотниками за гробами. Эвери так и не решил для себя, как ему их воспринимать. Да, он загасил искры, вспыхнувшие между ними и телохранителями Торина, заработал похвалу и золотую монету от Раймера, но… как ему их воспринимать?

– Когда они появились здесь, – он смотрел на Дейва, – ты подумал, что они совсем мягкие. Что ты скажешь теперь?

– Теперь? – Дейв в последний раз крутанул монокль, потом вставил в глаз и уже через него посмотрел на шерифа. – Теперь я скажу, что они чуть покруче, чем я думал поначалу.