Колдун и кристалл

Пожалуй, так оно и есть, решил Эвери. Но крутые не значит умные, хвала богам. Да, восхвалим за это богов.

– Я голоден, как бык, вот что я вам скажу. – Шериф наклонился, уперся руками в колени, приподнимаясь, вновь громко пукнул. Дейв и Джордж переглянулись. Джордж помахал рукой перед лицом. Херкимер Эвери, шериф феода, выпрямился. – Вот и внутри место освободилось. Пошли, парни. Пора и подзаправиться.

11

Даже закат не мог улучшить вида, открывающегося с крыльца бункера на ранчо «Полоса К». Только этот наполовину врытый в землю домишко, если не считать летней кухни и конюшни, и остался на месте усадьбы, построенной буквой L, с крыльцом, примыкающим к внутренней стороне короткой части. Места на крыльце хватало как раз для троих: два деревянных кресла-качалки и ящик, к которому вместо спинки прибили доску.

В тот вечер Ален сидел в одном из кресел, а Катберт обосновался на ящике, который очень ему нравился. На парапете, вглядываясь в земляной двор и сгоревший остов дома Герберов, лежал дозорный.

Ален вымотался донельзя. Они искупались в соседнем ручье, но ему казалось, что он по-прежнему благоухает запахами рыбы и водорослей. Целый день они считали сети. Он никогда не бегал от тяжелой работы, даже монотонной, но чего он терпеть не мог, так это работы бессмысленной. Которой им и приходилось заниматься. Хэмбри делился надвое: рыбаки и конезаводчики. У рыбаков они не могли найти ничего подозрительного, за три недели все трое в этом убедились. Ответы лежали на Спуске, на который они не смели даже взглянуть. По приказу Роланда.

Налетел порыв ветра и донес до них ноющий, дребезжащий «голос» червоточины.

– Как же я ненавижу этот звук, – вырвалось у Алена.

Катберт, непривычно молчаливый в этот вечер, кивнул:

– Да.

Слово это, да и многие другие, они произносили уже как местные. Ален подозревал, что хэмбрийский выговор останется с ними надолго после того, как они сотрут пыль Меджиса со своих сапог.

Из бункера до них доносился куда более приятный звук – воркование голубей. И тут же к ним из-за стены прибавился третий, который молодые люди пытались уловить, сидя на крыльце и наблюдая за закатом: топот копыт.

Роланд появился из-за угла, как всегда, легко и непринужденно, держась в седле, и в тот же момент произошло событие, которое Ален расценил… как дурной знак. Затрепыхались крылышки, темный объект возник в воздухе, и внезапно птица спикировала на плечо Роланда.

Он не подпрыгнул от неожиданности, просто повернул голову. Подъехал к коновязи, остановил Быстрого, вытянул руку.

– Алле, – мягко приказал он, и голубь перелетел на открытую ладонь.

Роланд увидел привязанную к лапке капсулу, взял ее, открыл, достал плотно свернутый листок бумаги. Вновь вытянул руку с сидящим на ней голубем. Вытянул руку и Ален.

– Алле.

Голубь перелетел к нему. Пока Роланд спешивался, Ален унес голубя в бункер, где под раскрытым окном стояли клетки. Открыл центральную и поднес к дверце голубя. Голубь, который только что прилетел, нырнул в клетку. Голубь из клетки перебрался на ладонь Алена. Он закрыл дверку на задвижку, пересек комнату, сунул свободную руку под подушку Берта. Достал матерчатый конверт, в котором лежали полоски бумаги, и дорожную ручку. Взял одну полоску и ручку, в корпусе которой находилась емкость с чернилами и ее не приходилось всякий раз макать в чернильницу. Вышел на крыльцо. Роланд и Катберт изучали развернутую полоску бумаги, которую голубь доставил из Гилеада. Всю ее покрывали крохотные геометрические фигурки.

– Что пишут? – спросил Ален. Код не отличался сложностью, но в отличие от Катберта и Роланда Ален не мог читать его с листа. Алена отличали другие таланты: умение быстро находить след, в минуту опасности чувствовать невидимое глазу.

– "Фарсон двинулся на восток, – читал Катберт. – Силы разделились на большой и маленький отряды. Вы видите что-либо необычное?" – Он воззрился на Роланда. – Что-либо необычное, как это понимать?

Роланд покачал головой. Он не знал. И сомневался, что это знали люди, отправившие послание, и среди них, безусловно, его отец.

Ален протянул Катберту полоску бумаги и ручку. Одним пальцем Берт погладил по головке воркующего голубя. Он уже расправлял крылья, готовясь к долгому полету на запад.

– Что мне написать? – спросил Катберт. – Как обычно?

Роланд кивнул.

– Но мы видели много необычного! – воскликнул Ален. – И знаем, что здесь многое не так! Лошади… и это маленькое ранчо к югу… не могу вспомнить названия… Катберт вспомнил.