Роланду все меньше и меньше нравился лихорадочный блеск глаз Катберта, но он положил карты рубашками вверх и встал.
Ален дернул его за рукав.
– Нет, – В голосе его слышалась паника. – Разве ты не видишь, какой у него взгляд?
– Вижу – ответил Роланд. Смятение захлестнуло его.
И, шагая к другу который уже мог перестать быть таковым, Роланд впервые подумал, что принимал решения в состоянии, близком к пьяному сну. И принимал ли он решения вообще? Уверенности в этом уже не было.
– Что ты хочешь мне показать, Берт?
– Что-то удивительное, -– рассмеялся Берт. В смехе отчетливо слышалась ненависть. Может, даже желание убить. – Тебе захочется на это посмотреть. Я знаю, что захочется.
– Берт, что с тобой? – спросил Ален.
– Со мной? Ничего, я в полном порядке, Эл… счастлив, как жаворонок на заре, как пчела над цветком, как рыбка в океане. – Он повернулся и, смеясь, вышел за дверь.
– Не ходи туда, – взмолился Ален. – Он же свихнулся.
– Если наша дружба порушена, у нас нет ни единого шанса выбраться из Меджиса, – ответил Роланд. – Если так, я предпочту умереть от руки друга, а не врага.
Он вышел из бункера. После короткого колебания Ален последовал за ним. С печатью глубокой печали на лице.
15
Охотничья Луна ушла. Демоническая еще не показала своего лица, но небо сияло яркими звездами, так что света хватало. Лошадь Катберта, еще оседланная, стояла у крыльца, привязанная к перилам. За ней поблескивал серебром квадрат пыльного двора.
– Где оно? – спросил Роланд. Все они были без оружия. К счастью для них. – То, что ты хочешь мне показать?
– Здесь. – Катберт остановился между бункером и обугленными остатками особняка, ткнул пальцем в землю. Ткнул уверенно, но Роланд не видел там ничего особенного. Подошел к Катберту посмотрел вниз.
– Я не…
Яркий свет, в тысячу раз ярче звездного, вспыхнул у него в голове, когда кулак Катберта врезался ему в подбородок. Впервые, если не считать детских игр, Берт ударил его. Сознания Роланд не потерял, но лишился контроля за руками и ногами. Они вроде бы были, но отказывались служить ему, словно конечности тряпичной куклы. Он упал на спину, подняв пыль. Звезды пришли в движение, медленно кружились, таща за собой молочный хвост. В ушах звенело. Из далекого далека донесся крик Алена:
– Идиот! Что ты наделал, идиот?
Невероятным усилием Роланд сумел повернуть голову. Увидел спешащего к нему Алена. Увидел Катберта, более не улыбающегося, который оттолкнул Алена.
– Это касается только нас двоих, Эл. Не вмешивайся.
– Ты же ударил его исподтишка, негодяй! – Ален заводился медленно, но теперь в нем разгоралась ярость, не сулящая Катберту ничего хорошего.
Я должен встать, подумал Роланд. Должен подняться и встать между ними, пока не произошло непоправимое. Его руки и ноги заелозили по пыли.
– Да… именно так он поступил с нами. – ответил Катберт. – Я лишь вернул ему должок. – Он посмотрел вниз. – Именно это я и хотел показать тебе, Роланд. Этот кусок земли. Это облако пыли, в котором ты сейчас лежишь. Попробуй ее на вкус. Может, это тебя разбудит.
Теперь уж и в Роланде закипела злость. Он почувствовал, как холодная ненависть заползает в голову, попытался бороться с ней, понял, что проигрывает. Джонас уже перестал существовать для него. Цистерны с нефтью, которые они нашли в СИТГО, перестали существовать. Весь раскрытый ими заговор постигла та же участь. Еще немного, и он забыл бы про Альянс и ка-тет, который они всеми силами пытались сохранить.
Ноги и руки вновь начали подчиняться ему. Он сел. Посмотрел на Берта, опираясь руками о землю. С закаменевшим лицом. От звездного света болели глаза.
– Я люблю тебя, Катберт, но больше не потерплю нарушения субординации и приступов ревности. Если я отплачу тебе сполна, наверное, от тебя останется мокрое место, поэтому ты получишь лишь за удар, нанесенный тайком, когда я этого не ожидал.
– Насчет того, что ты можешь оставить от меня мокрое место, я не сомневаюсь. Но сначала хочу, чтобы ты взглянул вот на это. – Чуть ли не с презрением Берт швырнул сложенный листок. Он ударился Роланду в грудь и упал на колени.
Роланд взял листок в руки и почувствовал, как опадает высоко поднявшаяся волна ярости.
– Что это?
– Разверни и посмотри. Чтобы прочесть, света достаточно.
Медленно, непослушными пальцами Роланд развернул листок и прочитал записку Риа:
УЖЕ НЕ ЧИСТА!
ОН ЗАЛЕЗ ВО ВСЕ ЕЕ ДЫРКИ,