Колдун и кристалл

– Что прошептала Риа тебе на ухо? Она нахмурилась, брови сошлись у переносицы:

– Не вижу. Все розовое.

– Тебе не надо видеть. Видеть мы тебя не просим. Закрой глаза, чтобы ты совсем не могла видеть.

– Они закрыты, – ответила Сюзан тоном капризного ребенка.

Она испугана, подумал Роланд. Хотел остановить Алена, разбудить Сюзан, но сдержался.

– Те глаза, что внутри. Те, что выглядывают из памяти. Закрой их, Сюзан. Закрой ради памяти твоего отца и скажи мне не то, что ты видишь, а что слышишь. Скажи мне, что она сказала.

Тут глаза на лице открылись, в то время как закрылись другие глаза, в ее памяти. Она смотрела на Роланда, сквозь Роланда, глазами древней статуи. Роланд едва сумел подавить крик.

– Ты стояла у порога, Сюзан? – спросил Ален.

– Да, Мы обе стояли.

– Вернись туда вновь.

– Да. – Сонный голос. Слабый, но четкий. – Даже с закрытыми глазами я могу видеть свет луны. Она большая, как грейпфрут.

Это грейпфрут вспомнились Роланду слова отца. Я имею в виду розовый.

– И что ты слышишь? Что она говорит?

– Нет, говорю я. – Вновь капризные интонации.

– Сначала говорю я, Ален. Я говорю: «Наши дела закончены?» А она отвечает: «Ну, пожалуй, осталась разве что самая малость». А потом… потом…

Ален сжал ее руки, воспользовавшись своим даром, посылая его на помощь Сюзан. Она попыталась вырваться, но он ее не отпустил.

– Что? Что потом?

– У нее маленький серебряный медальон.

– Да?

– Она наклоняется ближе и спрашивает, слышу ли я ее. Я чувствую ее дыхание. От нее воняет чесноком. И какой-то другой гадостью. – Лицо Сюзан перекосило от отвращения. Я говорю, что слышу ее. Теперь я могу видеть. Я вижу серебряный медальон.

– Очень хорошо, Сюзан. Что еще ты видишь?

– Риа. Выглядит она, как череп в лунном свете. Череп с волосами.

– О боги, – прошептал Катберт, обхватив себя руками.

– Она говорит, что я должна слушать. Я говорю, что слушаю. Она говорит, что я должна выполнять ее указания. Я говорю, что буду выполнять ее указания. Она говорит: «Да, так и надо, будь хорошей девочкой». Она гладит мои волосы. Все время. Мою косу. – Рука Сюзан медленно, как у лунатика, поднялась (вместе с рукой Алена, который ее не отпускал), коснулась белокурых волос. – А потом она говорит мне, что я должна сделать после того, как потеряю девственность. «Подожди, – говорит она, – пока он заснет рядом с тобой, а потом срежь волосы со своей головы. Все до единого. До самой кожи».

Юноши в ужасе смотрели на Сюзан, потому что заговорила она визгливым голосом ведьмы с Кооса. Даже лицом, за исключением широко раскрытых, ничего не видящих глаз, она стала похожа на старую каргу.

– Срежь их все, девочка, каждый похотливый волосок, и вернись к нему такой же лысой, как вышла из чрева матери! Посмотрим, понравишься ли ты ему такая!

Сюзан замолчала. Ален повернулся к Роланду. Его лицо побледнело как полотно. Губы дрожали, но он крепко держал Сюзан за руки.

– Почему луна розовая? – спросил Роланд. – Почему ты вспомнила розовую луну?

– Это ее шар, – тут же ответила Сюзан. – Она держит его под кроватью, держит именно там. Она не знает, что я его видела.

– Ты уверена?

– Да. Она бы убила меня, если б знала. – Сюзан засмеялась, повергнув их в ужас. – У Риа под кроватью луна в ящике.

– Розовая луна.

– Да.

– Под ее кроватью.

– Да. – На этот раз Сюзан освободилась от рук Алена. Описала ими круг, а затем на мгновение ее лицо исказила гримаса алчности. – Я бы хотела иметь такую, Роланд. Очень хотела. Красивая луна! Я видела ее, когда она послала меня за дровами. Через окно Она выглядела… молодой. – И опять, – Я бы хотела иметь такую.

– Нет… тебе она ни к чему. Но она у нее под кроватью?

– Да, в тайнике, который она открывает с помощью магии.

– У нее часть Радуги Мейрлина, – прошептал Катберт. – У этой старой суки розовый шар, о котором говорил нам твой отец… неудивительно, что она знает все.

– Нужно ли нам узнать что-то еще? – спросил Ален. – У нее похолодели руки. Мы забрались очень глубоко. Пока все в порядке, но…

– Я думаю, мы узнали все, что хотели. – Сказать ей, чтобы она все забыла?

Роланд без промедления мотнул головой – они ка-тет, у них нет друг от друга тайн. Коснулся пальцев Сюзан. Да, очень холодные.

– Сюзан?

– Да, дорогой.

– Я сейчас произнесу стишок. Когда я закончу, ты будешь помнить все, как и в прошлый раз. Хорошо?

С улыбкой она закрыла глаза: