Колдун и кристалл

– Нет никакой Башни, – мягко заметил Катберт. – Я не знаю, что ты видел в этом хрустальном шаре, но никакой Башни нет! Да, это символ, такой, я полагаю, возможно, как чаша Артура, как крест Иисуса… но настоящего сооружения, реального…

– Да, – прервал его Роланд, – Башня существует.

Они повернулись к нему и не увидели и тени сомнения на его лице.

– Башня существует, и наши отцы это знают. За черной землей… я не могу вспомнить, как она называется, это забылось… находится Крайний мир, и в Крайнем мире стоит Темная Башня. Ее существование – великая тайна, которую хранят наши отцы. Именно эта тайна и соединяла их вместе в ка-тет все эти годы, с того самого момента, как мир «сдвинулся». Когда мы вернемся в Гилеад… если вернемся, но я думаю, что так оно и будет… я расскажу им то, что видел, и они подтвердят правоту моих слов.

– Ты все это увидел в кристалле? – с дрожью восторга в голосе спросил Ален.

– Я увидел многое.

– Но не Сюзан Дельгадо, – уточнил Катберт.

– Нет. Когда мы покончим с этими людьми и она порвет с Меджисом, ее участие в нашем ка-тете завершится. Меня поставили перед выбором: Сюзан и моя жизнь с ней и нашим ребенком, которого она носит… или Башня. – Трясущейся рукой Роланд вытер со лба пот. – Я не колеблясь выбрал бы Сюзан, если б не одно «но»: Башня рушится. А если она упадет, мы лишимся окружающего нас мира. Возникнет хаос, масштабы которого невозможно представить. Мы должны идти к Башне… и мы пойдем.

Над его не знающими бритвы щеками, под гладким, без единой морщинки, юношеским лбом, сверкнули глаза не ведающего пощады воина-убийцы глубокой древности, те самые глаза, которые Эдди Дин увидел в зеркале туалета авиалайнера. Но только теперь в них стояли слезы.

А вот в голосе не было ничего детского или юношеского.

– Я выбрал Башню. Это мой долг. Пусть она проживет долгую и счастливую жизнь с кем-то еще… и она встретит такого мужчину, со временем. Что же касается меня, я выбрал Башню.

11

Сюзан вскочила на Пилона, которого Шими вывел во двор после того, как поджег портьеры в большой гостиной. Олив Торин оседлала одного из меринов, принадлежащих феоду, Шими сел на него же, позади вдовы мэра, держа в одной руке веревку – поводья Капи. Мария открыла хозяйственные ворота, пожелала им удачи, и все трое покинули Дом-на-Набережной. Солнце скатилось почти к самому горизонту, но ветер унес практически весь дым, поднимавшийся раньше. Если в пустыне что и произошло, то осталось в прошлом… или случилось в другом слое того же настоящего.

Роланд, я желаю тебе успеха, подумала Сюзан. Скоро я увижу тебя, дорогой… как только смогу.

– Почему мы едем на север? – спросила она через полчаса.

– Потому что Прибрежная дорога дает нам шанс на спасение.

– Но…

– Ш-ш-ш! Они узнают, что ты сбежала, и первым делом обыщут дворец… если он, конечно, не сгорел. А не найдя тебя во дворце, поскачут следом за тобой на запад, по Великому Тракту. – Она встретилась с Сюзан взглядом, и та подумала, что Олив Торин совсем не такая мямля, как думали в большинстве своем жители Хэмбри. – Я бы сама подумала, что ты ускакала именно в том направлении, значит, точно так же подумают и остальные. Так зачем облегчать им жизнь? Пусть ищут там, где тебя нет.

Сюзан промолчала. Она пребывала в полной растерянности, но Олив вроде бы знала, что делает, и Сюзан это не могло не радовать.

– К тому времени как они поймут, что на западе им искать нечего, уже стемнеет. Эту ночь мы проведем в пещере в пяти милях отсюда. Я же дочь рыбака, поэтому знаю все эти пещеры. – Мысль о пещерах, в которых она играла девочкой, приободрила Олив. – Завтра мы повернем на восток, как тебе и хотелось бы. Боюсь, какое-то время тебе придется иметь в дуэньях старую толстую вдову. Лучше сразу свыкнись с этой мыслью.

– Бы очень добры, – прошептала Сюзан. – Вам следовало отослать меня и Шими вдвоем, сэй.

– И остаться с чем? Мне даже на кухню послать некого. Френ Ленджилл уже решил, что он главный, и у меня нет никакого желания дожидаться его возвращения. Вдруг он придет к выводу, что меня стоит объявить сумасшедшей и засадить в клетку? А может, мне ждать, пока мэром станет Хэш Ренфрю и будет класть сапоги на мои столы? – Олив даже рассмеялась.

– Сэй, мне очень жаль.

– Сожалеть мы будем позже, – ответила Олив на удивление радостным голосом, – а сейчас главное для нас – добраться до пещер незамеченными. Пусть думают, что мы растворились в воздухе как утренний туман. Придержи коня.