Колдун и кристалл

Ален увидел, как большая петарда поднялась по высокой дуге и опустилась в то самое место, куда направлял ее Катберт: в нефтяную лужу у деревянных колес цистерны с надписью «СОНОКО». Какое-то мгновение Ален еще мог видеть череду черных дыр в сверкающем боку цистерны, дыр, проделанных пулями, выпущенными им из пулемета сэй Ленджилла, затем со вспышкой разорвалась петарда. И тут же дырки в боку цистерны потеряли четкость, заколыхались в мареве: загорелась вытекшая на землю нефть.

– Разбегайтесь! – закричал мужчина в выцветшей пилотке. – Она сейчас взорвется! Они все сейчас в…

Ален застрелил его, и тут же взорвалась вторая цистерна. Кусок раскаленного металла отлетел в сторону и угодил в лужу нефти под соседней цистерной. Вскоре взорвалась и она. Черный дым поднимался в воздух, как над погребальным костром, затягивая солнце, превращая в сумерки ясный день.

15

Роланд, как и остальные четырнадцать учеников, готовящих себя в стрелки, знал приметы всех шестерых военачальников Фарсона, поэтому он без труда узнал человека, бросившегося за подмогой: Джордж Латиго. Роланд мог бы застрелить его на бегу, но, ирония судьбы, смерть Латиго сильно облегчила бы им отход, что никак не входило в его планы.

Поэтому он застрелил того, кто бежал навстречу Латиго.

Латиго остановился как вкопанный, развернулся, уставился на Роланда сверкающими ненавистью глазами. Затем вновь кинулся бежать, сзывая к себе всадников, собирающихся вне зоны огня.

Взорвались еще две цистерны, словно железными кулаками хватив по барабанным перепонкам Роланда, высасывая воздух из его легких. По разработанному ими плану Алену поручалось продырявить цистерны, а Катберту – поджечь петардами вытекающую из них нефть. Но первая петарда, выпущенная из рогатки и вроде бы подтвердившая правильность намеченного плана, оказалась и последней. Легкость, с которой стрелки проникли во вражеское расположение, и панику, возникшую при первых выстрелах, еще можно было списать на неопытность солдат, но вот с расположением цистерн Латиго допустил серьезную ошибку, причем авторство принадлежало ему, и никому больше. Цистерны он поставил чуть ли не впритык друг к другу, и теперь они рвались одна за другой. Причем после первого взрыва процесс стал необратимым. И хотя левая рука Роланда описала в воздухе широкий круг, приказывая Алену и Катберту переходить к следующему этапу, когда взорвались еще далеко не все цистерны, итог ни у кого не вызывал сомнений. Лагерь Латиго превратился в нефтяной костер, и мечта Джона Фарсона привести в движение машины Древних так и осталась мечтой.

– Поскакали! – крикнул Роланд. – Поскакали! Поскакали! Поскакали!

И они помчались на запад, к каньону Молнии. Тут мимо левого уха Роланда просвистела пуля. Насколько он мог судить, с момента нападения на лагерь в них выстрелили впервые.

16

Латиго кипел от ярости, ярость эта горячей волной захлестнула его разум. В этом, можно сказать, ему повезло: ярость не дала ему подумать о том, что сделает с ним Благодетель, узнав о таком фиаско. Но в тот момент в голове Латиго сидела только одна мысль: поймать тех, кто сумел захватить его врасплох.

И ведь проделали все это даже не мужчины. Мальчишки!

Латиго знал, кто они, хотя понятия не имел, каким образом они здесь оказались. Знал и то, что далеко им не убежать, он обязательно их поймает, прежде чем они доберутся до леса.

– Хендрикс! – проревел он. Хендриксу по крайней мере удалось удержать своих людей: дюжина всадников держалась плотной кучкой. – Хендрикс, ко мне!

Хендрикс поскакал к нему, когда Латиго обернулся и увидел своих солдат, вытаращившихся на горящие цистерны. От изумления у них отвисли челюсти, а от одного вида их глупых овечьих рож Латиго захотелось топать ногами и вопить во весь голос. Но он сумел сдержать эмоции. И помогла ему одна-единственная мысль, засевшая в голове: мальчишки удирают, но уйти они не должны ни при каких обстоятельствах.

– Эй вы! – крикнул он солдатам. Один обернулся, другие – нет. Латиго широким шагом направился к ним, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер. Сунул его в руку того, кто обернулся на его голос, и указал на одного из тех, кто продолжал смотреть на горящие цистерны. – Пристрели этого дурака.

Солдат, как загипнотизированный, поднял револьвер и выстрелил в человека, указанного Латиго. Бедняга рухнул на колени, потом повалился на землю, дернулся, затих. Остальные повернулись к Латиго.