100 великих чудес природы

Но не всегда привольно и беззаботно жилось пернатым в этом благодатном краю. Капризная мода начала XX века вызвала спрос на эгретки (ажурные хвостовые перья) белых цапель. Ими, а также перьями крачек украшали тогда дамские шляпки. Пришлись по вкусу модницам и птичьи шкурки. В результате многочисленная птичья колония в устье Волги была почти полностью уничтожена. В иные годы агенты парижских модных фирм скупали здесь до ста тысяч шкурок цапель, крачек и лебедей. Миллионами собирали браконьеры птичьи яйца, которые сдаьали на мыловаренные заводы.

Образованный в 1919 году заповедник спас птиц от окончательного истребления. За восемьдесят лет пернатое население восстановило свою численность. Но умные птицы и сейчас за пределами заповедника держатся высоко в небе, вне досягаемости ружейного выстрела. Только подлетев к охраняемой территории, они резко снижаются и летят над самыми камышами.

Из крупных птиц в дельте Волги больше всего серых цапель: почти полмиллиона. Длинные ноги позволяют им кормиться на огромном пространстве. Ведь со стороны моря, в так называемой авандельте, глубина не превышает метра даже в десятках километров от берега. Как и многие другие птицы, цапли живут колониями, в которых насчитывается иногда по нескольку тысяч гнезд. Порой кажется, что облюбованные цаплями старые ветлы, увешанные десятками гнезд, сгибаются под их тяжестью и вот-вот рухнут в воду. А гуси, утки и казарки предпочитают строить гнезда в тростнике. Заросли этого растения здесь не похожи на куцые зеленые полоски, окаймляющие берега озер средней полосы. Толстенные, до пяти сантиметров, могучие стебли вымахивают в высоту на шесть метров! В непролазных тростниковых джунглях легко заблудиться даже опытному человеку. Не зря местные рыбаки, отправляясь в крепи (так называют тут заросли тростника), заламывают по пути стебли или завязывают на них верхушки, чтобы по этим опознавательным знакам найти потом обратную дорогу.

Кормятся обитатели тростников в авандельте корневищами и листьями подводной травы валлиснерии. И когда гигантские стаи уток возвращаются от моря к своим гнездам, они нередко, словно туча, закрывают горизонт.

Зверей в дельте немного. В отличие от птиц, им труднее приспособиться к жизни в этом царстве воды и тростника. Больше всего здесь кабанов и выдр, встречаются енотовидная собака, бобр, норка и выхухоль, а на сухих берегах живут лисы, волки, зайцы-русаки и полевые мыши. Изредка заплывает в крупные протоки и каспийский тюлень.

А вот растительный мир дельты Волги не менее интересен и разнообразен, чем пти чий. Помимо белых кувшинок, желтых кубышек и уже упомянутых тростника и рогоза, здесь встречаются редкие, подчас уникальные представители зеленого царства.

Обширные пространства покрывают светло-зеленые заросли водяного папоротника — сальвинии. Повсюду встречается необычный с виду водяной орех — чилим. Его покрытые рогами плоды — любимая пища кабанов. Не брезгуют им и гуси. Да и человек собирает орехи чилима, чтобы из их сердцевины изготовить крупу. Добывать чилим несложно: достаточно подвесить к лодке длинную тряпку с грузом, и орехи сами цепляются своими рогами за полотнище.

Но главное сокровище дельты — разумеется, лотос. Устье Волги — самое северное место на Земле, где можно встретить этот красивый и редкий цветок. Огромные (до 80 сантиметров в диаметре) листья его лежат на поверхности воды. Они покрыты восковым налетом, и капли, блестящие на солнце, катаются по ним, как шарики ртути. Большущие розовые цветы лотоса, величиной с суповую тарелку, живут всего три дня, и каждый день меняется их окраска: в первый день лепестки яркорозовые, почти пурпурные, во второй — светлеют, а на третий день они уже розоватые, почти белые, а весь цветок становится бледно-кремовым. Лотос переливается при дневном свете нежными оттенками розового цвета, постоянно меняясь. Набежит ли тучка, подует ли ветерок, выглянет ли солнце — цветок принимает новый облик.

В Египте его считали священным растением. Лотос рисовали на саркофагах, изображения бутонов выбивали на монетах, а в храмах форму цветка лотоса придавали капителям колонн. Древние египтяне употребляли созревшие кубышки лотоса в пищу. Да и Гомер в «Одиссее» отправляет своих героев в страну, где жители питаются этим изысканным блюдом:

"…Им лотоса дали отведать они. Но лишь только сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно все позабыл и, утратив желанье назад возвратиться, вдруг захотел в стране Лотофагов остаться, чтоб вкусный лотос сбирать…"