Кладбище домашних животных

– Прекратите орать или убирайтесь к черту! Немедленно прекратите!

Луис ворвался в приемный покой, и первое, что он увидел, – кровь. Там было много крови. Одна из практиканток всхлипывала. Другая, бледная, как полотно, прижимала руки к уголкам рта, искривив губы в большой, вызывающей отвращение усмешке. Мастертон стоял на коленях, поддерживая голову юноши, лежавшего на полу.

Стив посмотрел на Луиса, глаза мрачные, расширенные и испуганные. Он пытался говорить, но слова не могли сорваться с его языка.

Люди собрались у Студенческого Медицинского Центра за большими стеклянными дверьми, всматриваясь через них, прижимая руки к лицам, чтобы заглянуть внутрь. Воображение Луиса вызвало безумно подходящее воспоминание. Ребенком, не более шести лет, он сидел в гостиной с мамой (скоро она должна была отправиться на работу), смотрел телевизор. Показывали старое, «вчерашнее» шоу с Дэвидом Гарровэйем. Снаружи стояли люди, изумленно глядели на Дэвида, Фрэнка Блайра и доброго, старого Дж. Фреда Миггса. Луис оглянулся и увидел людей, стоящих у окон и смотревших телешоу по их телевизору. Ему нужно было что-то сделать со стеклянными дверьми лазарета…

– Задерните занавески! – фыркнул он на практикантку, которая всхлипывала.

Когда она немедленно не подчинилась, Чарлтон дала ей пощечину.

– Быстро, девочка!

Практикантка начала двигаться. Через мгновение зеленые занавеси закрыли окна. Чарлтон и Стив Мастертон жались к дверям, косясь на умирающего.

– Жесткие носилки, доктор? – спросила Чарлтон.

– Если они нужны, давайте, – согласился Луис, присев рядом с Мастсртоном. – Я еще даже не посмотрел, что с ним.

– Сюда, – приказала Чарлтон девушке, которая закрывала занавески. Та снова прижала кулачки ко рту, изображая невеселую, перекошенную от ужаса усмешку. Посмотрев на миссис Чарлтон, практикантка вздохнула:

– Ох, бедный…

– Конечно, он бедный, но ты-то в порядке. Живей! – она резко дернула девушку, побуждая ту двигаться; наконец практикантка зашуршала красной юбкой с белыми кнопками.

Луис склонился над своим первым пациентом в Университете Мэйна.

Пациент – юноша, приблизительно лет двадцати. Луису понадобилось меньше трех секунд для того, чтобы поставить диагноз: молодой человек умирал. У него была разбита голова и, по-видимому, был перелом основания черепа. Одна ключица, выбитая из сустава, выпирала, отчего правое плечо оказалось вывернуто. Из головы умирающего по окровавленной и пожелтевшей коже медленно стекала мозговая жидкость; она впитывалась в ковер. Луис видел мозг умирающего: беловато-серый и пульсирующий; он видел мозг через дыру в голове, словно смотрел через разбитое окно. «Проникновение» возможно глубиной сантиметров на пять. Если бы у умирающего в голове вынашивался бы ребенок, он смог бы родить, словно Зевс, разразившийся от беременности через лоб. Юноша еще оставался жив, что было вовсе невероятно. В голове Луиса неожиданно прозвучали слова Джада: «…а иногда вы чувствовали, как она покусывает вас за задницу». И слова матери: «Мертвый – есть мертвый». Луиса охватило безудержное желание засмеяться. Мертвый есть мертвый, все в порядке. Точно так, дружочек.

– Готовьте машину, – фыркнул Луис на Мастертона. – Мы…

– Луис, машина…

– О, боже! – протянул Луис, хлопнув себя полбу. Он перенес взгляд на Чарлтон. – Джоан, что бы вы сделали в подобном случае? Позвонить Секретарю Университета или в МЦВМ?

Джоан выглядела взволнованной, выведенной из душевного равновесия – она редко попадала в экстремальные ситуации – так, по крайней мере, решил Луис. Но когда она заговорила, ее голос звучал совсем спокойно:

– Доктор, я не знаю. Мы никогда не попадали в такую ситуацию за все время, что я работаю в Медицинском Центре этого университета.

Луис старался думать как можно быстрее:

– Звоните в полицию. Мы не можем ждать, пока из МЦВМ пришлют «скорую помощь». Если у полицейских есть микроавтобус, они смогут подкинуть парня в Бангор на скоростной машине. Наконец, у них есть огни, сирена… Звоните, Джоан.

Чарлтон пошла звонить, но не раньше, чем Луис поймал ее восхищенный взгляд и интерпретировал его для себя. Молодой человек был загорелым, с хорошо развитыми мускулами – возможно, он подрабатывал летом где-то на железной дороге или на покраске домов, а может, давал уроки тенниса.., и одет он был только в красные, спортивные шорты с белыми лампасами. Он умирал и умрет, независимо от их действий. Он был бы точно также мертв, если бы их «скорая помощь» в этот момент оказалась бы на месте с исправным мотором.