Кладбище домашних животных

– И что ты стал делать? – поинтересовался Луис.

– Снова искупал его. Спот также спокойно сидел в ванне. Когда я вернулся в дом, мама уже спала, хотя еще не было девяти часов. Мои отец сказал: «Мы должны поговорить, Джадкинс». И я сел рядом с ним, а он говорил со мной, как никогда раньше в моей жизни.., словно запах жимолости, растущей возле твоего дома, сменил запах роз, – Джад Крандолл вздохнул. – Я всегда думал, Луис: хорошо, когда с тобой говорят так, но в тот вечер такое обращение мне не понравилось. Ни чуточки. Весь вечер в тот день у меня было ощущение, словно я смотрелся в зеркало, висящее прямо передо мной, через другое зеркало и видел себя, идущим через анфиладу зеркал. Сколько это длилось… Ощущение то же, как когда занимаешься сексом, но никак не кончить.

– Твой отец знал об этом месте.

– Конечно. «Кто показал тебе его, Джад?» – спросил он меня, и я рассказал ему. Он лишь кивнул, словно такого ответа и ждал. Я решил, что, возможно, все так и есть, хотя потом узнал, что в то время в Ладлоу было шесть или даже восемь человек, которые могли отвести меня туда. Я решил, что отец знает: Станни Б. – единственный настолько безумный, чтоб по-настоящему заняться этим.

– Ты спрашивал, почему он сам не отвел тебя туда, Джад?

– Да, – сказал Джад. – Во время нашего долгого разговора спросил об этом. И отец сказал мне: это – плохое место, даже больше, и в этом месте нет ничего хорошего ни для людей, потерявших своих домашних любимцев, ни для самих животных. Он спросил меня, нравятся ли мне те перемены, что произошли со Слотом? И ты знаешь, Луис, я долго еще пытался ответить на этот вопрос.., я хочу, чтобы ты понял мои чувства.., чтоб ты понял, потому что рано или поздно ты придешь и спросишь меня, почему я отвел тебя туда, если это – плохо? Не так ли?

Луис кивнул. Что подумает о Черче Элли, когда вернется? Луис о многом передумал, пока играл в теннис со Стивом Мастертоном.

– Может быть, я сделал это потому, что дети должны знать о том, что иногда Смерть – лучший выход, – с трудом произнес Джад. – Элли это должна знать. Я решил, что она этого не знает, потому что этого не знает твоя жена. Теперь можешь сказать, если я ошибаюсь, и оставим эту тему.

Луис открыл рот, а потом закрыл его, ничего не сказав. Джад продолжал. Говорил он очень медленно, выдавливая слово за словом, так же как на Маленьком Болоте Бога в предыдущую ночь.

– Я видел, как время от времени такое случается, – рассказывал он. – Я помню, говорил тебе, что Лейстер Морган похоронил там своего быка, Черного Ангуса по имени Ханратт. Разве не глупое имя для быка? Умер он от какой-то язвы, и Лейстер тащил его туда на санях. Как он сделал это, как перелез через бурелом.., я не знаю.., но говорят, что если захочешь это сделать, то обязательно получится. И как только он дотащил быка до той земли, где хоронят.., это все – чистая правда. Ладно… Ханратт вернулся, но Лейстер пристрелил его через две недели. Бык изменился, в самом деле изменился. Но он был единственным зверем, о котором я такое слышал. Большинство из вернувшихся кажутся.., немного заторможенными.., немного медлительными.., немного…

– Немного мертвыми?

– Конечно, – согласился Джад. – Немного мертвыми. Словно они побывали.., где-то.., и вернулись назад.., но не до конца. Однако, твоя дочь не узнает о том, что ее кот попал под машину, был убит и вернулся назад. Ты, конечно, можешь ей сказать, но так нельзя… Но…

– Но нет правил без исключений, – сказал Луис больше для себя, чем для Джада.

– Да, – согласился Джад. – Иногда ты можешь сделать исключение. Может быть, после этого твоя дочь узнает что-то о Смерти.., о том месте, где кончается боль и начинаются хорошие воспоминания. Ты не скажешь ей это прямо: она все приукрасит для себя. А если она чем-то и нравится мне, так это тем, что любит своего кота, тут нет ничего язвительного, дурного или чего-то в таком духе. Она любит кота, и она сама все решит и вздохнет с облегчением, когда кот на самом деле умрет.

– Так вот почему ты отвел меня туда, – проговорил Луис. Теперь он чувствовал себя лучше. Он получил какое ни на есть объяснение. Объяснение получилось несколько расплывчатым; оно основывалось больше на ощущениях, чем на рациональной логике, но сейчас оно его устраивало. Значит, он может забыть о том, что подумал, когда прошлым вечером на краткое мгновение увидел лицо Джада… тот неприятный, дурной взгляд… Теперь все нормально.