107  

„Нечто иное“, с чем пришла к зрителям новая „Сумеречная зона“, оказалось скучищей. После тринадцати неудачных серий продолжение „Сумеречной зоны“ было снято с показа».

Снято, но лишь на время: на следующий год — это был последний сезон вновь стали снимать серии по полчаса, преимущественно тусклые и невыразительные. Скучищей? На мой взгляд, среди часовых серий «Сумеречной зоны» можно найти самые удачные во всем сериале. Например, «Могила в тридцать фатомов»,[198] в которой экипаж эскадренного миноносца слышит, как в затонувшей подводной лодке стучат призраки;

«Типографский мальчик на побегушках»; «Новая экспозиция» (The New Exhibit) (одно из немногих погружений «Сумеречной зоны» в чистый жанр ужаса: служитель музея восковых фигур, которого играет Мартин Белсам, обнаруживает, что фигуры убийц ожили) и «Миниатюра» (Miniature), с Робертом Дюваллом по сценарию Чарлза Бьюмонта — о человеке, который сбегает в прошлое, в веселые 90-е годы.

Как отмечает Наха, в последнем сезоне «никому в Си-би-эс „Сумеречная зона“ была уже не нужна». Дальше он рассказывает, что Эй-би-си, у которой с успехом прошли «Внешние ограничения», предложила Серлингу делать шестой сезон с ней. Серлинг отказался. «Эй-би-си хочет каждую неделю ходить на могилку», — сказал он.

Но для Серлинга жизнь никогда не была чем-то застывшим. Еще юношей, едва написав «Образцы», ом начал делать телерекламу; невозможно забыть голос, расхваливающий шины и лекарства от насморка в весьма своеобразном ролике, напоминающем «Реквием по тяжелому весу» (там боксер кончает тем, что выступает в боях с заранее определенным результатом). И в 1970 году он все же начал «каждую неделю ходить на могилку», но не с Эй-би-си, а с Эн-би-си — в качестве ведущего, а иногда и автора сценариев для «Ночной галереи». Сериал неизбежно стали сравнивать с «Сумеречной зоной», хотя на самом деле это — разбавленный вариант «Триллера» с Серлингом вместо Карлоффа.

На сей раз у Серлинга не было контроля за творческим содержанием сериала, каким он наслаждался, делая «Сумеречную зону». (Однажды он пожаловался, что студия пытается превратить «Галерею» в «„Маннике“[199] с саваном».) И все же в «Ночной галерее» тоже есть немало интересных серий, в том числе экранизация «Холодного воздуха» Лавкрафта и «Модель Пикмана» (Pickman's Model). Кроме того, есть в ней серия, которую можно считать одной из самых страшных из всех телесериалов. Это «Бумеранг» (Boomerang), экранизация рассказа Оскара Кука. Речь идет о маленьком насекомом, которое называется «уховертка». Уховертку суют в ухо отрицательному герою, и она начинает — ик! — прогрызать путь сквозь его мозг, причиняя ему немыслимую боль (в мозгу нет болевых рецепторов, и физиологическая причина этой боли остается неразъясненной). Герою говорят: существует лишь один шанс на миллиард, что отвратительное насекомое найдет дорогу ко второму уху и вылезет через него; более вероятно, что оно будет кружить по мозгу, пока ты, парень, окончательно не свихнешься… или не покончишь с собой. Зритель испытывает невероятное облегчение, когда почти невозможное все-таки свершается и уховертка действительно выходит через другое ухо… и тут наносится заключительный удар: уховертка была самкой. И отложила яйца. Миллионы яиц.

Но в большинстве своем серии «Ночной галереи» такого леденящего впечатления не производили, и после трех нелегких лет, в течение которых сериал переходил от одной формы к другой, его все-таки отменили. Это была последняя звездная роль Серлинга.

«В сороковой день рождения, — пишет Наха, — Серлинг совершил свой первый после Второй мировой войны прыжок с парашютом». Зачем? «Я сделал это, — объяснил он, — чтобы доказать, что не стар». Но выглядел он постаревшим; сравните ранние рекламные фото периода «Сумеречной зоны» со сделанными на фоне идиотских изображений «Ночной галереи» снимками — и вы увидите разительную перемену. Лицо у Серлинга покрылось морщинами, шея стала бугристая; это лицо человека, наполовину съеденного телевизионным купоросом. В 1972 году он принял интервьюера в своем кабинете, увешанном взятыми в рамки рецензиями на «Реквием», «Образцы» и другие его телепьесы прежних лет.

«Иногда я прихожу сюда, просто чтобы взглянуть, — говорил Серлинг. — У меня уже много лет не было таких отзывов. Теперь я знаю, зачем люди заводят альбомы с вырезками: лишь для того, чтобы доказать себе, что это было». В интервью, взятом Линдой Бревелл девять лет спустя после того прыжка в сороковой день рождения, сделанного, чтобы доказать самому себе, что он не стар, Серлинг постоянно говорит о себе как о старике. Их встреча проходила в любимом лос-анджелесском ресторане Серлинга «Ла Таверна»; Линда Бревелл говорит, что Серлинг был «живой и полный энергии», но в интервью постоянно встречаются угнетающие фразы: в одном месте Серлинг говорит: «Я еще не стар, но уже и не молод», а в другом — прямо заявляет, что он старик. Почему же он не отказался от этого изматывающего творческого соревнования? В финале «Реквиема по тяжелому весу» Джек Паланс говорит, что должен вернуться на ринг, хотя результат боя заранее определен, потому что ринг это все, что он знает. Ответ не хуже любого другого.

  107  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×