41  

И вот, пока женщины мыли посуду, дядя Клеит позвал меня и сказал, что мы должны отыскать моей матери новый колодец. В двенадцать лет это интересный способ провести время, но я был настроен скептически: дядя Клеит с таким же успехом мог сказать мне, что покажет, где за старой методистской церковью приземлилась летающая тарелка.

И он начал бродить вокруг, в заломленной набок старой зеленой шляпе, с сигаретой в углу рта. Прут он держал за раздвоенный конец обеими руками, вывернув запястья вверх. Мы бесцельно походили по заднему двору, по подъездной дороге, по холму, где росла яблоня (она и сейчас там растет, хотя в маленьком фермерском доме живут совсем другие люди). И Клеит болтал… Он рассказывал о бейсболе, о попытках некогда создать в Киттери меднорудный концерн, о Поле Баньяне,[71] который, согласно легенде, когда-то повернул вспять ручей Престил, чтобы снабдить лагерь питьевой водой.

Время от времени яблоневый прут начинал слегка подрагивать. Тогда дядя замолкал, останавливался и ждал. Иногда подрагивание усиливалось, но потом все-таки прекращалось. «Кое-что здесь есть, Стив, — говорил дядя. Кое-что. Но немного». И я с понимающим видом кивал, не желая его расстраивать. Я думал, что делаю это ради него. Знаете, как родители, когда они — а вовсе не Санта Клаус — кладут подарок под елку или достают зуб из-под подушки, когда вы уже уснули, и заменяют его монеткой. Я был уверен, что все это просто спектакль, но продолжал ходить с дядей. Не забывайте, я был в том возрасте, когда ребенок хочет «быть хорошим»; меня учили отвечать, когда ко мне обращаются, и слушаться старших, как бы нелепы ни были их слова. Кстати, это не самый плохой способ ввести ребенка в экзотический мир человеческого поведения; послушные дети (а я был послушным) частенько совершают длительные прогулки по закоулкам и необычным местам человеческой психики. Я не верил, что можно отыскать воду с помощью яблоневого прута, но мне было интересно посмотреть, как проделывается этот трюк.

Мы шли по лужайке перед домом, и прут снова задрожал. Дядя Клеит повеселел. «Вот здесь настоящая находка, — сказал он. — Смотри, Стив! Она опустится, будь я проклят, если не опустится!»

Еще три шага, и прут не просто опустился — он повернулся в руках дяди Клейта и указал прямо вниз. Отличный фокус; я почти слышал, как хрустнули сухожилия. Морщась от усилия, он с трудом снова развернул прут вверх. Но как только ослабил мышцы, прут снова указал вниз.

— Здесь много воды, — сказал дядя. — Пей хоть до Судного дня, и колодец не пересохнет. И вода близко.

— Дай мне попробовать, — попросил я.

— Ну, надо немного отойти, — ответил он. Мы так и сделали. Отошли к краю подъездной дороги.

Он дал мне прут, показал, как его держать (запястья развернуты вверх, большими пальцами надо прижать развилку — «Иначе этот сукин сын сломает тебе руки, когда пойдет за водой», — сказал Клеит), и слегка подтолкнул меня в спину.

— Сейчас просто кусок дерева, верно? — спросил он. Я согласился.

— Но когда начнешь приближаться к воде, почувствуешь, как она оживет, — ухмыльнулся он. — Я хочу сказать, по-настоящему оживет, словно все еще на дереве. Ничего нет лучше яблони, когда хочешь найти воду.

То, что произошло потом, вполне могло быть внушением, и я даже не стану пытаться убедить вас в обратном, хотя с тех пор прочел немало на эту тему и теперь убежден, что лозоискательство — не миф; по крайней мере в определенное время определенные люди по каким-то непонятным причинам умеют им пользоваться.[72] Скажу только, что дядя Клеит привел меня в то состояние, в которое я стараюсь привести читателей, — в состояние веры, когда окаменевший щит «рациональности» временно откладывается, недоверчивость сидит себе смирно, и вы вновь обретаете способность удивляться. А добавить сюда еще каплю внушения, то, с моей точки зрения, все в порядке, — это лучше для мозга, чем кокаин.

Я пошел к тому месту, где стоял дядя Клеит, когда прут «нырнул», и будь я проклят, если яблоневая ветка не ожила у меня в руках. Она потеплела и начала двигаться. Вначале это была легкая дрожь, которую я ощущал, но не мог увидеть, а потом конец прута начал поворачиваться.

— Получилось! — крикнул я дяде Клейту. — Я ее чувствую! Клеит рассмеялся. Я тоже — и это был не истерический смех, а радостный. Когда я дошел до нужного места, прут «нырнул» и в моих руках; только что он держался горизонтально, а в следующий миг уже указывал прямо вниз. Я очень отчетливо помню два обстоятельства, связанных с этим моментом. Первое ощущение тяжести; ветка стала тяжелой. Как будто вода была не под землей, а в самом пруте. После «нырка» Клеит вернул прут в первоначальное положение у меня не хватило сил. Он взял у меня прут, и тут же ощущение тяжести и магнетизма прекратилось. Оно не перешло от меня к нему — просто кончилось. Только что было, а в следующее мгновение — уже нет.

  41  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×