Пробежать под радугой

Дорогая это все совершенно нормально ешь то что захочешь и все будет тип-топ. Рози сказала, ее несло как паршивую кошку а с пятого месяца как корова языком. Дядя Дик получил пробоину по собственной глупости и сидит дома вторую неделю надоел старый черт. Джек устроился на “Махоуни” помнишь такую посудину? Будет ходить до Эдинбурга и обратно а весной поплывет в Испанию, если не вернется к отцу но он вернется он хороший мальчик. Целуем тебя мильен раз когда приедешь?

Тетка Люси.

Земельный банк, филиал в Эдинбурге — Лондон, головная контора.

На ваш запрос от… сообщаем, что частное владение Кинлох-Раннох выкуплено за полную стоимость частным лицом, пожелавшим остаться неизвестным. В настоящее время проходит оформление документов. Извещение бывшим хозяевам будет направлено вместе с заверенной копией пакета бумаг, либо передано при личном обращении.

Лондон — Лондон

Мэри, нельзя же так пугать! Я еле успела спрятаться за дверь. Миссис Джонс предупреждена, но я все равно боюсь. Кэрри очень выросла. Все, пока. Увидимся завтра.

11

В Кенсингтонском парке было пустынно и тихо. Голые ветви деревьев казались нарисованными на стекле, небо было прозрачным и плаксивым. Лужи отражали небо, и Алану Пейну казалось, что он шагает прямо по облакам.

Они приехали в Лондон после полудня, когда ливень уже кончился. Билли и Мэри жадно смотрели по сторонам, а Кэрри деловито шлепала своими резиновыми сапожками по самой середине луж и больше ни на что не обращала внимания.

Алан Пейн приехал в Лондон по крайне неприятному поводу, и теперь был рад тому, что его старшая дочь уговорила взять их с собой. Без детей он повесился бы. Лори безропотно отпустила их, что было на нее совершенно не похоже. Бог с ней. Она стала совсем чудная после отъезда… Нет, не надо вспоминать. Потом как-нибудь.

Но как же не вспоминать, если каждый миг ему чудится в изгибах ветвей кудрявый и лукавый ангел? Если в ушах звучит ее смех? И золотые отблески редкого солнышка напоминают о ее удивительных глазах?

Он почти смирился с утратой Франчески. В основном потому, что очень быстро понял, что Лори права. Прочитал документы, уверился в том, что скоро они окажутся бездомными. Ему было до слез жаль библиотеку, это в первое время. Потом стало жалко весь замок. Алан часами бродил по коридорам, вспоминал свое детство, юность, маленькую Дженну, Дженну-невесту. Эти воспоминания больше не ранили и не пугали, только согревали душу. Ранило другое. Глаза Франчески, когда она говорила ему те слова, горькие, злые — и совершенно справедливые.

Они с детьми стали неразлучны. Кэрри, прорыдав после отъезда Франчески целый день, больше не отпускала папочку ни на шаг, Билли тенью следовал за ними. А Мэри странно и трогательно заботилась обо всех троих, так, словно была самой старшей из них.

Алан страшно тосковал по Франческе. И совсем не мог смотреть на Лори. Все понимал умом, но простить не мог. Она это чувствовала и страдала, подтверждая тем самым свою же правоту: он эгоист и заставляет страдать тех, кто рядом с ним.

Самые ценные книги удалось спрятать у родственников Лори в деревне, но основной библиотечный фонд достанется новому владельцу. Детские вещи уже упакованы, его немудреный гардероб тоже собран. Мак целыми днями пропадает в деревне, утепляя старый ничейный флигель, в который им предстоит переехать. До четырнадцатилетия Мэри еще долго, но Лори предложила разом обрубить все концы и перебраться на новое место, как только оно будет готово. Не так больно, сказала Лори. Хуже — отдать ключи новому хозяину и уйти навсегда. А так — хоть навещать будем первое время.

За скотину опасаться было нечего. Лорна выправила бумагу о том, что все животные принадлежат ей и являются ее собственностью. Инструменты Мак умыкнул еще летом, оставив самый хлам. О конях старались не думать. Это было самое страшное.

Словом, осень выдалась печальная, и поэтому Алан почти не сопротивлялся уговорам Мэри. В Лондон — так в Лондон. Сейчас дети остались под надзором миссис Джонс, а он отправился на тайную прогулку. В Кенсингтонский парк.

Это странное и прекрасное место он любил с юности. Здесь наверняка водятся феи. Иначе и быть не может. И Питер Пэн, летящий сквозь тонкие ветви нарисованных на дождливом небе деревьев, наверняка оживает в такие дни, когда совсем нет гуляющих, и дети не катят свои велосипеды по раскисшим дорожкам.