Жизнь так коротка

Во-вторых, посреди становища по моему приказу построили дом из двух комнат. В нём я сложил камин, и в холодное время года там было тепло. Внешняя дверь изнутри закрывалась на щеколду. Три окна, не имевшие стёкол, завешивались шкурами животных. Здесь жил я с постаревшей Клуштой. Мне хотелось окружить её максимальным комфортом, чтобы в последние годы своей жизни она чувствовала, что я отношусь к ней с прежней любовью.

Поэтому своими руками я смастерил стол, несколько табуреток, шкафчик для посуды и удобную кровать, которую покрыл лучшей медвежьей шкурой.

– Серёжа, любимый, – растроганно говорила Клушта. – Я самая счастливая женщина в племени.

– А я – самый счастливый мужчина в этом мире, любимая, милая Клушта…

В-третьих, рядом с моим домом плотники возвели здание небольшой школы. Занятия проводили трое учителей, одним из которых был Зайчонок, давно уже ставший Зайцем и имевший двоих взрослых сыновей. Обучение детей проходило исключительно в светлое время суток. Малышей учили считать до ста тысяч, используя по-прежнему только сложение и вычитание.

Из морёного дуба изготовили школьные доски; на них писали мелом, залежи которого я нашёл на другом берегу реки. Ученики сидели на деревянном полу на расстеленных хорошо выделанных медвежьих шкурах. Лучшие мастера племени обучали подростков своему ремеслу.

Я вырезал несколько деревянных шахматных досок с фигурами и обучил желающих правилам игры в шахматы и шашки. Впоследствии сделал демонстрационную доску, повесив её в одном из школьных помещений. При её помощи проводил занятия с детьми. Когда-то, в другой жизни, у меня был разряд по шахматам «кандидат в мастера». Как ни странно, я ничего не забыл. Используя свои знания, я постепенно развивал у детей память и логическое мышление.

…Время для меня шло незаметно. По моему приказу плотники построили свинарник, в котором содержались полтора десятка поросят, пойманных в лесу. Их родителей, диких кабанов, пришлось убить: так отчаянно они защищали своё потомство. Поросят кормили желудями, остатками супа, ухи и другой человеческой пищи. Для ухода за животными я выделил две семьи, подробно объяснив, что от них требуется.

Также соорудили небольшой коптильный цех, где заготавливались впрок оленина и свинина. К нему примыкал сарай, в котором под потолком висели колбасы и окорока. Это был резерв на зиму, когда из-за частых осадков охотиться становилось труднее.

Поскольку племя насчитывало уже свыше пятисот человек, я распорядился обустроить несколько туалетов. Таким образом, становище постепенно превращалось в посёлок… 

Глава 8

До сих пор торопиться мне было некуда. Действуя наверняка, в среднем раз в десять лет я «устраивал набеги» на слабые племена центральной части острова. Благодаря этому, численность моего племени достигла трёх с половиной тысяч человек. Все прекрасно разговаривали по-русски.

Племя могло быть ещё сильнее, но по целому ряду причин всё сложилось немного не так, как мне хотелось. Около пятидесяти лет назад выдалась на редкость суровая зима. Навалило много снега, а река, протекающая возле посёлка, замёрзла. Многие животные погибли или перекочевали в южную часть острова. Волки совсем обнаглели. Большие их стаи днём и ночью кружили возле посёлка, и только ярко горящие костры, да меткие выстрелы охотников заставляли хищников держаться на почтительном расстоянии. Стоило убить одного из них, как другие в считанные секунды разрывали его в клочья.

Запасы копчёного мяса существенно уменьшились. Поэтому, когда в конце января морозы ослабли, я послал на охоту около шестидесяти мужчин, снабдив их снегоступами – широкими деревянными лыжами с кожаными креплениями для ног. Главному охотнику строго наказал вернуться через три дня. Однако он, увлечённый преследованием оленей, нарушил мой приказ и, мало того, разделил свой отряд на две части.

Внезапно налетевшая снежная буря застала людей врасплох. Хорошо ещё, что охотникам одного из отрядов удалось убить несколько оленей. Эти люди и выжили. Через восемь дней, тяжело нагруженные мясом, они вернулись в посёлок.

Другая группа охотников ушла слишком далеко. Все они погибли от голода, так как не встретили на своём пути ни одного животного. К тому же эти люди заблудились, а не стихавшая несколько дней метель лишь усугубила их страдания.

Так я сразу лишился тридцати сильных мужчин, что в то время значительно ослабило племя. Мы кое-как дождались прихода весны, съев почти всех одомашненных свиней и половину своих собак. Ближайшие два года охота тоже была неважной, поскольку численность зверей восстанавливалась медленно.