Обманутая

Лаура задумалась – еще месяц назад она сказала бы то же самое. Она с оптимизмом смотрела на это дело с самого начала, и, даже если ее постигали мелкие неудачи, оптимизм ее всегда оказывался оправданным. Теперь, однако, положение изменилось. Отмены могли быть случайным совпадением. Но могли быть связаны и с обвинениями, предъявленными Джеффу.

– Эти заказы были сделаны в октябре и ноябре, если я правильно припоминаю, – начала размышлять вслух Лаура, – значит, мы давно уже получили деньги. Они знают, что теряют уплаченный аванс?

– Я спросила – они знают. Я также спросила, есть ли у них какая-нибудь веская причина для отказа. Компания «Мейсон» решила провести свою конференцию в гостинице, и обед будет организован самой гостиницей. Это логично.

Вполне, если только причина в этом.

– А почему они передумали?

– Я не спрашивала. Меня это как бы не касается.

– Конечно. – И все же Лауре хотелось бы это знать. Если, скажем, выяснилось, что предполагается большее количество участников, чем намечалось раньше, то это одно. Если же Джэкоб Мейсон, лично знакомый с Лаурой и Джеффом, хотел отдалиться от них, не вызывая лишнего шума, то это совсем другое.

– А какую причину привела Диана Крамер?

– Она сказала, что слишком многие из ее гостей знают, какое отношение Джефф имел к «Вишням», и она не хочет, чтобы что-нибудь омрачало ее вечер.

Лаура сглотнула.

– А Хикенрайты?

– Они опасаются, что мы можем закрыться, и не хотят рисковать. Я заверила их, что «Вишни» не будут закрыты и что у нас полным-полно заказов. Я предупредила, что, если они передумают и захотят восстановить заказ, это время уже будет занято, – голос ее стал еще тише. – Но они сказали, что уже договорились в другом месте.

– Понимаю, – кивнула Лаура. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, но ее охватил настоящий страх.

– О Господи, – выдохнула она.

– Может, мне не следовало ничего говорить, – схватила ее за руку Элиза. – У нас впереди еще праздники. О том, что будет после, люди начнут думать по окончании праздников. Количество заказов возрастет.

Лаура тоскливо подумала о положении на начало месяца.

– Все было так хорошо с декабрем.

– На январь и февраль тоже все будет в порядке. Правда.

– Так же, как в прошлом году?

– Почти так же.

– А должно быть лучше. Дело стало на год старше. Мы укрепились. Дела должны идти лучше.

– Они пойдут лучше, – схватив Лауру за руку, обнадеживающе произнесла Элиза. – Вот увидишь, Лаура. После первого января мы дадим рекламу в газете. Это поможет.

Лаура через силу улыбнулась, чувствуя, что энтузиазм Элизы балансирует на грани отчаяния.

?Ты права. Просто я иногда не могу справиться с собственной тревогой, но ты права. Конец года плюс общее экономическое положение. Январь, февраль и март всегда были не самыми удачными месяцами. Если будут еще звонки, сообщай мне о них. Не важно, с отменами или заказами. Я должна знать, что нас ждет.

13

«Мир миру, благо людям» – услышав эти слова раз, вы слышите их затем из года в год. На этой неделе их произносят со всех кафедр в нашем городе; они мелькают на поздравительных открытках, которыми полны сумки почтальонов, они запечатлены в витринах магазинов на Главной улице.

Еще один год, еще одно Рождество. Пожелания те же, но они так же напоминают несбыточную мечту, как и прежде На Ближнем Востоке продолжает бушевать война, поддерживаемая трусостью нашего руководства, которое из соображений дипломатии продолжает улыбаться и пожимать руки. Отрава продолжает течь в вены наших детей от наркокоролей Южной Америки, в то время как правительственные бюрократы сидят в своих кабинетах, чешут в затылках и обсуждают возможные пути противодействия. Разъяренные их бездеятельностью, мы вынуждены сами вступать в борьбу только затем, чтобы нас арестовывали перед абортариями, когда мы поднимаем свои голоса в защиту человеческих жизней, слишком хрупких, чтобы они сами могли защитить себя.

О каком мире на земле можно говорить, когда грабители разгуливают по улицам, осужденные освобождаются задолго до истечения срока наказания, а насилие не наказуемо в силу казуистического толкования закона? Как можно желать добра людям без чести и совести, да и откуда взяться чести и совести, когда интеллигенты замышляют кражу денег, принадлежащих другим?

Прежде чем дороги мира будут очищены, должны быть очищены дороги нашей страны, и начинать надо с дорог штата и с улиц нашего города, на которых было взлелеяно преступление Джеффри Фрая. Его случай вызывает особое возмущение, так как Джеффри Фрай родился и вырос в Нортгемптоне, здесь же он успешно занимался бизнесом. И тем не менее он умышленно обобрал правительство на сотни тысяч долларов, что ложится несмываемым пятном на общество и всех нас. Он должен быть осужден. А до тех пор на всех нас будет лежать его вина.