100 великих писателей

Гамлет решает: «быть» — восстать против убийцы своего отца. Клавдий его враг. Но где доказательства? Может быть, на Клавдия наговаривают? И вот начинаются его колебания. Чтобы уличить Клавдия в убийстве, Гамлет придумывает представление, в котором показано убийство. Гамлет наблюдает за Клавдием и видит, что тот побледнел. Клавдий разоблачен. И он понимает, что Гамлет все понял. Значит, Гамлет должен быть убит. Трагедия завершается гибелью всех героев. Итак, одно убийство ведет за собой целую цепь убийств.

Героиню трагедии — Офелию — наш критик В. Г. Белинский увидел такой: «Офелия занимает второе лицо после Гамлета. Это одно из тех созданий Шекспира, в которых простота, естественность и действительность сливаются в один прекрасный, живой и типичный образ… Представьте себе существо кроткое, гармоническое, любящее, в прекрасном образе женщины; существо, которое не способно вынести бурю бедствия, которое умрет от любви отверженной или, что еще скорее, от любви сперва разделенной, а после презренной, но которое умрет не с отчаянием в душе, а угаснет тихо, с улыбкою и благословением на устах, с молитвою за того, кто погубил ее; угаснет, как угасает заря на небе в благоуханный майский вечер: вот вам Офелия».

«Гамлет» считается энциклопедией мудрости. Действительно, здесь много советов на разные случаи жизни. Вот как Полоний, например, поучает сына:

• Держи подальше мысль от языка,
• А необдуманную мысль — от действий.

Много здесь мыслей о театре, о власти, красоте истинной и пошлой, о политике…

Четыре гениальные трагедии Шекспира — «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Отелло», «Король Лир» — критики рассматривают как трагедии возрастов, от юности к старости. Проблема «отцов и детей», традиционная в мировой литературе, в шекспировском «Короле Лире» выразилась в самой обостренной форме.

Восьмидесятилетний король поделил свое царство между двумя старшими дочерьми, Гонерильей и Реганой, а третью, Корделию, лишил наследства только потому, что та не сочла достойным соревноваться со своими льстивыми сестрами в выражении любви к отцу. Разгневанный старик изгнал Корделию. Однако две старшие дочки очень скоро отказали отцу в приюте и крове.

Власть сделала Лира самодуром, его лучшие человеческие качества возвращаются к нему, лишь когда он сам становится жертвой несправедливости. Прозрение к нему пришло после того, как он отдал корону и земли.

Лир узнает весь ужас жизни обездоленного человека, скитаясь по миру. Только младшая, Корделия, будет ему предана и попытается спасти отца.

Лир, в конце концов, не выдержав потрясений, сходит с ума и умирает. Все три дочери его погибают насильственной смертью.

В то время как гуманисты эпохи Возрождения воспевали и воспевали человека, Шекспир показал им — какой человек.

Шекспир — в переводе означает «потрясающий копьем». Он потряс весь мир своим творчеством. И особенно он потряс Россию. В нашей стране Шекспира почитают, наверное, как Пушкина. Вот как объяснил этот феномен академик Н. И. Балашов:

«В XVIII веке, когда произошло „воскрешение“ Шекспира на родине, рядом — в Испании, Франции, Италии — уже был развитый современный театр, к которому плохо приживалась казавшаяся многим духовным цунами волна шекспиризма, а русский театр еще как следует не сформировался и „был открыт навстречу всех дорог“. И хотя в России знание английского языка уступало знанию французского, немецкого, голландского и приходилось продираться сквозь тогда слабые французские и немецкие переделки пьес Шекспира, шла интенсивная работа. Привыкшие к французской манере (Шекспир попадал в Россию в пересказе П.А. де Лапласа издания 1745 года) не могли сразу ориентироваться в подлиннике.

В 1748 году Александр Сумароков произвел переворот в российском шекспиропознании. В этом году в Санкт-Петербурге вышла трагедия Сумарокова „Га?млет“ с ясно обозначенным ударением подлинника на первом слоге.

Сумароков преодолевал точку зрения тогдашней французской критики на драматурга: „Шекспир, английский трагик и комик, в котором и очень худова и чрезвычайно хорошева очень много“.

Надо обратить особое внимание на приближение Сумарокова к английскому произношению. С кем и как он советовался, неизвестно. Но обозначение правильного ударения в „Га?млете“, приближенное к английскому произношение имени Шекеспир, где нет ни следа ни архаичного „Шакспера“, ни офранцуженного „Шакеспеа?р“, побуждает относиться серьезно к переиздававшейся и многократно ставившейся с начала 1750-х годов трагедии. Русские услыхали впервые со сцены знаменитый монолог: