Тело

— А почему же не удастся?

— Из-за людей. Вот так всегда: из кожи лезешь вон, стараясь выплыть на поверхность, но всегда найдутся такие, кто тебя утопит.

— О ком ты?

Наверное, подумал я, он говорит об учителях, о взрослых сволочах вроде этой мисс Саймонс, которой вдруг понадобилась новая юбка, или о своем братце «Глазном Яблоке» и его друзьях-приятелях «Тузе», Билли и Чарли, а может, и о своих стариках…

Однако он не их имел в виду.

— Я, Горди, говорю о своих же товарищах, о наших с тобой корешах. — Он показал на Тедди и Верна, дожидавшихся нас в отдалении. Они громко хохотали над чем-то своим, при этом Верн чуть не лопался от смеха. — Ты удивлен? Между тем, это чистая правда. Именно друзья хватают меня за ноги, не давая выплыть. Спасти же их уже нельзя, можно только вместе с ними пойти ко дну. Ты тоже пойдешь с ними ко дну, Горди, если не стряхнешь с себя этот груз.

— Ну вы, черепахи, чего там застряли?! — заорал Верн, все еще хохоча.

— Идем! — ответил ему Крис и, прежде чем я смог что-то сказать, бросился бежать к Верну и Тедди. Догнать его я так и не сумел.

18

Мы прошли еще милю, прежде чем решили устраиваться на ночлег. Темнота еще не наступила, но дожидаться ее ни у кого не было желания, и дело тут не только в том, что приключений на сегодня нам хватило выше крыши. Мы уже находились в Харлоу, в лесной чаще, а где-то впереди нас ожидало свидание с трупом пацана, возможно, изуродованным до неузнаваемости, начавшем разлагаться, изъеденным червями и мухами. Наткнуться на такое в темноте? Нет уж, увольте… Где-то я читал к тому же, что душа умершего бродит вокруг тела до тех пор, пока его не похоронят по-христиански, и мне вовсе не хотелось проснуться ночью от воплей и стенаний призрака Рея Брауэра, увидеть его горящие неземным огнем глаза среди окрестных сосен. Мы рассчитали, что сейчас нас отделяет от него с десяток миль по меньшей мере — расстояние, по нашему мнению, вполне достаточное, чтобы не опасаться привидения, хотя, конечно, никаких привидений не существует.

Верн, Крис и Тедди собрали хворост и развели прямо на щебенке маленький костер. Крис соорудил вокруг него что-то вроде небольшой насыпи: лес был сухим, как порох, и рисковать нам не хотелось. Тем временем я заострил несколько веток — получились шампуры — и нанизал на них гамбургеры. Мы заспорили, как лучше их готовить — на огне, или же подождать, пока получатся угли (спор этот, впрочем, был абсолютно беспредметным: собачий голод не позволял нам дожидаться углей). Тут же выяснилось, что спичек у нас маловато, и Тедди заявил, что умеет добывать огонь с помощью трения двух кусков дерева друг о друга, на что Крис обозвал его врунишкой. Верн успокоил их, сказав, что у него есть зажигалка. В результате всей этой возни у нас получился не костер, а настоящий пожар, и, чтобы притушить его слегка, нам пришлось изрядно напрячь мочевые пузыри.

Когда пламя слегка приутихло, я приспособил шампуры над огнем, и мы уселись в кружок, наблюдая, как с гамбургеров сначала закапал жир, а потом они стали покрываться румяной корочкой. Тут же рты у нас наполнились слюной, а в животах заурчало.

Не в силах больше дожидаться, каждый из нас ухватил по «шашлыку» и впился в него зубами. Гамбургеры, обуглившиеся снаружи, однако сырые внутри, были, тем не менее, настоящим лакомством. Мы в два счета проглотили их, вытерли ладонями рты, после чего Крис полез в рюкзак (пистолет лежал там же, на дне, и из того, что он не сообщил о нем Верну и Тедди, я заключил, что для них это секрет) и вытащил оттуда коробку из-под пластыря, в которой находились чуть помятые сигареты. Каждый из нас прикурил от горящего сучка, после чего мы с наслаждением откинулись на спину, наблюдая за струйками дыма, исчезающими в сумраке, и ловя полнейший кайф. Никто не затягивался: мы просто втягивали в себя дым и тут же выдыхали, сплевывая (теперь-то я знаю, как распознать начинающего курильщика: они, как правило, плюются как верблюды). Чувствовали мы себя прекрасно. Докурив до самого фильтра, мы швырнули окурки в огонь.

— Ничего нет лучше сигареты после еды, — заметил Тедди.

— Это точно, блин, — согласился Верн.

Тем временем небо из синего становилось фиолетовым. Сумрак нагнал на меня печаль, и одновременно пришло ощущение покоя.

Мы нашли достаточно ровное место возле насыпи, где и разложили наши «постели», после чего опять уселись у костра поболтать с часок. Это была обычная болтовня мальчишек, еще не достигших пятнадцати лет, после чего единственной темой разговоров становятся девочки. Мы спорили о том, кто лучше всех водит машину в Касл-роке, останется ли Бостон в высшей лиге и как прошли каникулы. Тедди рассказал, как один пацан на пляже в Брунсуике ударился обо что-то головой, прыгнув с волнореза, и чуть не утонул. Мы также поперемывали косточки учителям, сойдясь на том, что мистер Брукс самый большой засранец в касл-рокской средней школе, миссис Коут — такая стерва, равной которой белый свет не видывал. По словам Верна, пару лет назад она так отдубасила одного из учеников, что тот чуть не ослеп. Я посмотрел на Криса, ожидая, что он вспомнит мисс Саймонс, однако Крис не проронил ни слова и на меня даже не глядел: он слушал Верна и при этом согласно кивал.