100 великих узников

Поэт не владел шпагой, но сразу же вызвал обидчика на дуэль, несмотря на неравенство состояний, что в те времена играло большую роль. Вольтер послал де Рогану вызов, который тот лицемерно принял, но для собственной безопасности прибег к защите властей. Поэт отомстил кавалеру едкой сатирой, после чего Роган де Шабо по-настоящему рассвирепел, и дело приняло такую огласку, что в него вмешалось правительство. Верным поэту в этой ситуации остался только Тьерио, сам вызвавшийся стать секундантом. О „безумии“ Вольтера, добивавшегося поединка, и о том, как кавалер всячески избегал дуэли, свидетельствуют многие письма и воспоминания современников.

Из-за происков де Рогана полиция установила за Вольтером слежку, а потом и вообще упрятала его в Бастилию. Лишь один аристократ поднялся выше своей среды, это был маршал Виллар, который в своих мемуарах писал:

Несчастный поэт, сначала избитый, подвергся еще и заключению Публика, склонная все осуждать, на этот раз признала, что тут все неправы: Вольтер тем, что оскорбил кавалера де Рогана, последний тем, что осмелился совершить преступление, достойное смертной казни, избив гражданина; правительство тем, что оставило преступление безнаказанным и засадило пострадавшего в Бастилию, чтобы успокоить насильника.

На этот раз пребывание Вольтера в тюрьме было непродолжительным, так как власти были заинтересованы в том, чтобы убрать этого беспокойного человека из столицы. Поэт беспрестанно жаловался, осаждал письмами государственного секретаря, комиссара полиции, своих друзей и подруг. После Бастилии Вольтера выслали в Англию, но мысль о дуэли не оставляла поэта и в Лондоне. Он тайно приезжал в Париж, чтобы драться с де Роганом, но тот всегда скрывался…

Первые узники Петропавловской крепости

Петропавловская крепость строилась как оборонительное сооружение, но город на Неве ей защищать не пришлось, так как почти с самого начала своего существования она стала использоваться в качестве места заключения. Камер-юнкер Ф.В Берхгольц записывал в своем дневнике: „Она есть в то же время род Парижской Бастилии, в ней содержатся все государственные преступники и нередко исполняются тайные пытки“.

Как государственная тюрьма крепость впервые была использована еще при Петре I, когда в сентябре 1717 года в нее были заключены 22 матроса с корабля „Ревель“. Причины их ареста неизвестны, но впоследствии один из матросов был казнен, а остальные сосланы на каторжные работы.

Побывал в Петропавловской крепости и сын протопопа Аввакума — Иван Времена тогда изменились, и с раскольниками уже не беседовали на церковных соборах и площадях. Их преследовали во всех концах России, а строгие законы определяли наказание и тем, кто их укрывал После уничтожения Петром I патриаршества дела о раскольниках были поручены Стефану Яворскому — писателю, религиозному деятелю и местоблюстителю патриаршего престола. В 1717 году к нему привели Ивана, сына Аввакумова, который рассказал, что, как уехал отец из Юрьева в Москву, он с матерью жил, а отец им писал из Москвы. Когда же отца отправили в ссылку, они с матерью уехали из Юрьева в Холмогоры и жили там 10лет, потом жили в Холмогорском уезде — в селе Окладниково, тоже около 10лет. Отсюда он и приехал с матерью в Москву и около года жил в Елохове у своего родственника — посадского человека М. Лукьянова.

После этого он жил с матерью в приходе у церкви Живоначальной Троицы, что на Шаболовке, в доме капитана Я. Тухачевского. Вознесенский священник И. Феоктистов и дьякон А Иванов говорят про него, Ивана, что он приходил в дом к Афросинье Чистовой, когда она при смерти лежала, и будто бы что-то положил ей в рот, и она жевала. А после смерти просил тело ее погрести во рву и поминать по-своему. А Федор Чистов, сын Афросинъи, будто бы кричал на него и требовал отвести в приказ…

Будто бы видели его, Ивана, у раскольников — у Н Носова и Г Яхонтова — поп и дьякон, когда приходили в эти дома со святынею Они и показали, что он, Иван, к кресту, святой воде и к благословению не подходил. Н. Носова и Г Яхонтова он, Иван, действительно знает, потому что ходил в их дома за милостыней и видел там в праздники попа и дьякона, но к кресту, святой воде и к благословению он, Иван, подходил.

Как приехал он в Москву, были у него духовные отцы — священник И.Л Поборский и поп Филипп, и всегда он к ним на исповедь приходил и святых даров причащался. И крестится он тремя перстами. Но так как Троицкий поп умер, то теперь он, Иван, желает, чтобы его духовным отцом стал Екиманский поп Тихон.