Сладкое вино любви

– Нет, я просто задумалась. Мадалена и Жуакин уехали?

– Уехали.

– Простите, что не смогла их переубедить. Они твердо решили уехать.

– Да, переубеждать их бесполезно. Но если вы думаете, что я с легкостью переживу их уход, как пережила в свое время разрыв с Карлом, то ошибаетесь.

– Я ничего такого не думала.

– Думали, не спорьте. – Натали опустилась на ступеньку рядом с шезлонгом. – Мои дети тоже так считают. По их мнению, я похоронила Александра и устремилась вперед, не оглядываясь. Но это не так, поверьте. То, что я чувствую здесь, – она коснулась груди, – не всегда совпадает с тем, что здесь, – она коснулась лба. – Умом мы все понимаем, что нельзя помешать естественному ходу событий. Я понимаю, что Мадалена и Жуакин должны уехать. Его сестра больна, он должен быть с ней рядом. Время для ухода выбрано несколько неудачно, но, по правде говоря, если им неприятно, что я выхожу замуж за Карла, пусть лучше уезжают. Карл столько сделал для Асконсета, что рядом с ним не должно быть людей, которые питают к нему неприязнь.

– А Сюзанна и Марк? Они-то уж точно попадают под эту категорию.

– Они другое дело. Это родные. Вы же понимаете меня, у вас тоже семья.

Оливии стало стыдно. Натали делится с ней личными переживаниями, превозмогая боль, честно отвечает на самые нелицеприятные вопросы, а она, Оливия, дважды солгала ей.

– По правде сказать, – тихо сказала Оливия, – я не знаю своих родных. Знаю только, что мама у меня была. Мне хотелось, чтобы были и отец, и братья, хотя бы один. Но у меня никого нет.

Натали не рассердилась – напротив, черты ее смягчились, в глазах светилось сочувствие.

– Вы часто видитесь с ней?

Оливия покачала головой.

– Вообще не встречаетесь?

Оливия хотела было снова солгать, но поняла, что устала от лжи, устала лгать Натали и прежде всего самой себе. Она снова покачала головой.

– Где она? – спросила Натали.

– Не знаю.

– Я могу ее разыскать. Люди не исчезают с лица земли бесследно.

– Нет, не делайте этого, – быстро сказала Оливия. – Она не хочет, чтобы ее нашли. Я связывала ее по рукам и ногам. Она заслужила свободу.

– Но вам нужна мать, а Тесс – бабушка.

– Но что, если мы найдем ее, а она откажется от нас? Это хуже всего.

– Вот оно что, – грустно улыбнулась Натали. – Вы отпускаете ее, потому что для вас лучше не знать правду. Правда может причинить боль. Теперь вы понимаете, что чувствовала я. Мне было проще вычеркнуть из сердца любовь Карла, потому что иначе я бы просто не смогла жить.

– Но вы каждый день видели его. Он вернулся сюда после войны. Как вы могли не думать о том, что потеряли его навсегда?

– А зачем думать об этом? – возразила Натали. – Да, я могла бы думать об этом день и ночь, но что толку? Да у меня и не было времени на размышления. На моих руках было двое детей, умирающий отец, дом, кухня, ферма. Попробуйте отыскать здесь романтику, Оливия Джонс. Я вертелась как белка в колесе с утра до вечера и тащила на себе абсолютно все. Это не значит, что я не думала о том, чего лишилась. Думала, конечно. Я же человек. – Она встала и прошла в дальний угол сада, где остановилась, горестно заломив руки. Оливия последовала за ней, чувствуя себя ужасно неловко.

– Простите, я не должна была так говорить.

– Меня задел не ваш вопрос, а ваш укор.

– Нет, я вас совсем не осуждаю. Как я могу осуждать вас? Вы же не осуждаете меня за то, что я солгала вам про свою семью.

– Я сама казню себя больше, чем кто-либо другой, – сказала Натали. Она обернулась, и в глазах ее блеснули слезы. – Я предала Карла и отказалась от прекрасного, чистого чувства. Да, я страдала, страдала тайно от всех.

Она смахнула слезы трясущейся старческой рукой.

– Простите меня, – прошептала Оливия.

– Не извиняйтесь, – пробормотала Натали, обняв Оливию за плечи. – Вы делаете то, что должны делать. Это ваша работа. Я не люблю говорить о своих переживаниях. Мне кажется, я не заслужила сочувствия. Но я не хочу, чтобы мои дети думали, будто мой жизненный путь был усеян розами.

– Но когда вернулся ваш муж, стало полегче? – спросила Оливия.

– Вот тогда-то и начались настоящие трудности.

Глава 17

Видеть Саймона Оливии не хотелось. Она так и не решила, как себя вести. Физическое влечение без какой-либо привязанности – только этого ей сейчас не хватало! Но Натали права: тело женщины порой ведет себя не так, как того требует разум.