Потом «бьюик» возвращается из зоны ослепляющей белизны, сначала появляется его силуэт, наконец, он сам. Через три секунды — новая вспышка. Лучи света выстреливают из всех окон, и пленку застилает белизна. Во время этой вспышки Керт говорит: «Нам нужен фильтр получше», — а Тони ему отвечает: «К следующему разу, может, и раздобудем».
Феномен длится сорок шесть минут, все они остаются на пленке, каждое мгновение. Поначалу при каждой вспышке «бьюик» исчезает и появляется. По мере того, как интенсивность вспышек слабеет, сквозь них просматривается силуэт автомобиля. Иногда изображение смазывается, на экране появляются человеческие лица. Это Кертис меняет точку наблюдения, надеясь засечь источник вспышек, а может, чтобы лучше видеть).
В 3.28.17 зигзагообразная полоса огня вырывается из-под, а может, сквозь крышку закрытого багажника «бьюика». Вырывается с такой силой, что достигает потолка.
Голос, который так и не идентифицировали: «Срань господня, высокое напряжение, высокое напряжение!»
Тони: "Хрена с два, — а потом — Керту:
— Продолжай снимать".
Керт: «Само собой. Будьте уверены».
«Молния» бьет еще несколько раз, то из окон, то из крыши или багажника. Одна выстреливает из-под днища в задние ворота. Слышатся удивленные крики, люди отшатываются от окон, но камеру держит крепкая рука. Керт слишком взволнован, чтобы бояться.
В 3.55.03 — последняя слабенькая вспышка, с заднего сиденья, за спинкой сиденья водителя; на том светопреставление заканчивается. Слышен Голос Тони Скундиста: «Почему бы тебе не поберечь батарейки, Керт? Больше кина не будет».
В этот момент экран темнеет: Керт нажимает на кнопку «STOP».
Возобновляется съемка в 4.08.16. На экране Кертис. Что-то желтое обвязано вокруг его талии. Он радостно машет рукой и говорит; «Сейчас вернусь».
Тони Скундист, теперь снимает он, отвечает: «Возвращайся обязательно», — но в его голосе веселье отсутствует напрочь.
Керт хотел войти в гараж и проверить, как там песчанки и есть ли они. Тони решительно отказал. Заявил, что никто не войдет в гараж Б, пока они не убедятся, что опасности нет.
Потом помолчал, возможно, прокрутил в голове ответ и осознал его абсурдность: действительно, о какой безопасности могла идти речь при столь тесном контакте с «бьюиком»?
Поэтому поправился: «Все остаются вне гаража, пока температура не поднимется до шестидесяти пяти градусов <18,3 градуса.>».
— Кто-то должен туда пойти, — подал голос Брайан Коул.
Говорил размеренно, словно обсуждал простенькую проблему с человеком с ограниченными умственными способностями.
— Не понимаю, почему патрульный.
Брайан сунул руку в карман и вытащил резервуар с водой Джимми и Розалин.
— Еды им хватит, но без воды они умрут от жажды.
— Нет, не умрут. Во всяком случае, не сразу.
— Температура может подняться до шестидесяти пяти только через пару дней, сержант. Вам бы хотелось провести сорок восемь часов без воды?
— Я знаю, что мне бы не хотелось. — Керт пытался не улыбаться, но губы все равно кривила улыбка. Он взял пластиковый контейнер у Брайана. Но тут же Тони забрал у него резервуар, до того, как он прижился в руке Керта. При этом сержант не смотрел на члена следственной группы: взгляд его не отрывался от патрульного Брайана Коула.
— Я должен разрешить одному из моих подчиненных рискнуть жизнью, чтобы напоить водой двух мышей? Ты говоришь мне об этом, патрульный? Я просто хочу внести ясность?
Если он ожидал, что Брайан покраснеет или смутится, то его ждало разочарование. Брайан все так же терпеливо смотрел на него, как бы говоря: "Да, да, да, выговоритесь, босс. Чем скорее вы выговоритесь, тем скорее сможете расслабиться и поступить правильно.
— Я не могу в это поверить, — продолжил Тони. — Один из нас сошел с ума. Должно быть, я.
— Они же такие маленькие. — В голосе Брайана слышалось то же долготерпение, которое читалось на его лице. — И именно мы посадили их туда, сержант, в добровольцы они не вызывались. Мы несем за них ответственность. А теперь я готов пойти, если скажете, именно я забыл…
Тони вскинул руки к небу, будто просил богов вмешаться, потом они бессильно упали. Краснота начала подниматься от воротника, захватывая шею, челюсть, встретилась с пятнами румянца на щеках: привет, соседи.
— Дерьмо собачье! — пробормотал он.
Слова эти не в первый раз слетали с его губ, и патрульные знали, что улыбаться никак нельзя. В такой момент многие, если не большинство, вскричали бы: "Ну и хрен с вами! Делайте что хотите! — с тем, чтобы потом отвернуться и уйти. Но, если ты сидишь в большом кресле и получаешь большие деньги за то, что принимаешь большие решения, для тебя это невозможно. О чем знали и патрульные взвода Д, и сам Тони. Он постоял, глядя на свои башмаки. Из-за здания доносился мерный стрекот красной газонокосилки «Бриггс-и-Страттон».